С. Маркиш (сын репрессированного еврейского поэта), проделавшие огромную работу по переводу и подготовке к печати главного произведения Гроссмана (120). Позднее, с началом перестройки, главы из «Жизни и судьбы» появляются то в том, то в другом журнале, но целиком роман долго не печатают. Только в конце 80-х гг. (88 г.) главный редактор журнала «Октябрь», А. А. Ананьев, решился его опубликовать. Повесть «Всё течет», отразившая раздумья писателя 53–63 гг., написанная от лица зека с тридцатилетним стажем, напечатана в Германии 70-м году, в пределах СССР в 89 г. в Эстонии.
В конце периода правления Хрущева репрессиям подверглись два совершенно разных писателя: Илья Эренбург и Иосиф Бродский (в то время властям, вероятно, казалось, что речь идет о несопоставимых величинах; один — весьма известный писатель, автор многих произведений, фигура авторитетная и уважаемая, хотя иногда не умещающаяся в рамки официальности; другой — ничтожный мальчишка, пописывающий стишки, не имеющий определенного статуса, тунеядец; мало кто тогда думал, что он станет классиком, поэтом огромного масштаба, лауреатом Нобелевской премии).
В записке Отдела Культуры ЦК КПСС, направленной в ЦК не позднее 13 февраля 63 г. шла речь о новой части книги И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Сообщалось о том, что Главлит просит рассмотреть вопрос о второй части 5-й книги воспоминаний Эренбурга. По мнению Главлита, она «не может быть опубликована в представленном виде». Там отражены события 42–43 гг. В этой части немало интересных, содержательных страниц, но заметно стремление взглянуть на события «сегодняшними глазами»: «Писатель много внимания уделяет отрицательным явлениям и тенденциям в общественной жизни страны, которые были следствием культа личности Сталина. В ряде случаев с ним можно соглашаться, но большая часть того, что он пишет, вызывает решительные возражения». Намерение сказать «всю правду, какой она ему представляется» ведет к утере объективных критериев. Появляется тенденциозность и предвзятость. Автор усмотрел в ряде случаев признаки социального перерождения, возвращения к дореволюционному прошлому (закон о браке, раздельное обучение, форма для школьников, дипломатов, юристов, железнодорожников). «Эренбург неоднократно намекает, что под влиянием культа личности советское общество в годы войны якобы начало обнаруживать признаки социального перерождения <…> проявились тенденции отхода от принципов пролетарского интернационализма, стал насаждаться великодержавный шовинизм, получили поддержку антисемитские настроения». Допускаются выпады по поводу «ответственных товарищей», ведающих вопросами литературы и искусства. Один из персонажей книги говорит о руководителях: «Всё, чего они не понимают, для них заумь. А их вкусы обязательны для всех». В уста другого, писателя Павленко, вкладываются слова: «В литературе хочешь не хочешь, а ври, только не так, как вздумается, а как хозяин велит» (последнего фрагмента воспоминаний в тексте «Нового мира» нет. Бох. прим. 95, стр. 612). В записке Отдела Культуры указывалось, что при публикации первой части 5-й книги Эренбургу указывалось на его предвзятость; он частично это учел и внес некоторые поправки; по второй части цензурных замечаний было сделано гораздо больше, но автор с ними не посчитался; поэтому печатанье февральского номера «Нового мира» приостановлено; главному редактору журнала предписано предложить автору внести необходимые исправления; Эренбург не высказал своего отношения к сделанным рекомендациям, но сообщил в идеологический отдел ЦК КПСС, что рукопись воспоминаний им отправлена в издательство итальянских друзей; он просил сообщить им его просьбу: не печатать отрывки из 5-й книги, за исключением первых 10 глав; отсылка рукописи в Италию, до опубликования ее в нашей стране, «представляется нам преднамеренным шагом <…> чтобы таким образом оказать давление на наших работников <…> Полагали бы необходимым еще раз рекомендовать т. Твардовскому предложить автору внести в текст мемуаров необходимые исправления. Без этих исправлений считаем публикацию их невозможной. Просим рассмотреть»
Весной 64 г. возникло дело Иосифа Бродского. В Ленинграде состоялся суд над ним. В чем было его «преступление»? Он писал стихи, читал их, в частности в Ленинградском Доме ученых. Не антисоветские, но и не официально просоветские, написанные в русле общепринятого. Ощущение огромной силы, таланта, масштабности типа Блока (я слышал тогда его чтение). Судили Бродского как тунеядца. Записка КГБ в ЦК КПСС 20 мая 64 г. Секретно. О процессе над И. Бродским, 1940-го года рождения, «автором упадочных, идеологически вредных стихотворений». Изложение дела с точки зрения «органов»: В 60–62 гг. Бродский поддерживал близкие отношения с осужденными за антисоветскую деятельность Уманским и Шахматовым, вместе с ними пытался передать американскому туристу антисоветские материалы, разделял намерения Шахматова захватить самолет для побега. По словам автора Записки, учитывая молодость Бродского, его раскаяние, органы ГБ решили не привлекать его к уголовной ответственности. Но и после «профилактики» Бродский уклонялся от общественно-полезного труда, вместо этого занимаясь сочинением идеологически вредных стихотворений; часто менял работу (с 56 г. 14 раз); в начале 64 г.
В записке речьидет и о том, что дело Бродского вызвало «различные кривотолки» среди творческой интеллигенции: член Союза писателей Ф. А. Вигдорова, по собственной инициативе присутствующая на суде, составила «необъективную стенографическую запись»; эту запись Вигдорова разослала в различные учреждения, в Ленинградское отделение Союза писателей, вместе с копией коллективного письма — протеста, «якобы за подписями пятидесяти четырех молодых литераторов», с выписками из письма поэтессы Грудининой и др. Кроме того она распространила эти материалы и среди некоторых творческих работников. Тенденциозный подбор материалов создал в ряде случаев мнение, что осуждение Бродского «является возрождением методов, применявшихся в период культа Сталина». Члены Союза писателей Л. Чуковская, Р. Орлова, Л. Копелев оценивают процесс как «рецидив печально известных методов произвола». Грудинина считает, что во время суда допущено беззаконие. Евтушенко, прочитав материал, заявил, что процесс «пахнет фашизмом, нарушается законность». С. Маршак, К. Чуковский, Д. Шостакович принимали меры к защите Бродского, «к которому, по их мнению, суд отнесся несправедливо». Сотрудница Сибирского отделения Академии наук Р. Берг заявила, что дело Бродского — «историческое явление, поворот к 1937 году». Следует отметить, что слухи вокруг дела Бродского наиболее активно «массируется» (так! —
Репрессии властей в «хрущевский период» не ограничиваются действиями против литературы. Они касаются и других видов искусства. В частности кино. Аналитическая справка министерства культуры СССР, направленная в ЦК КПСС (не позднее 10 октября 55 г.) Смесь идеологии, внутренних свар и копания в грязном белье. В начале справки, как и положено, идет речь об успехах, достигнутых под руководством… и т. д. Но главная суть ее — о серьезных недостатках при создании художественных фильмов. «Некоторые работники кино оторвались от жизни, стоят в стороне <от?> больших задач, предпочитая важным и злободневным темам лишь темы прошлого, или темы отвлеченные». Далее идут конкретные обличения. При этом затрагиваются самые крупные и талантливые деятели кино: режиссер Г. М. Козинцев «категорически отказывается ставить фильмы на современные темы», настаивает, чтобы ему разрешили
