Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

рассказывал про психотропные препараты, которыми пытали его подзащитного. „Эхо“ поставило это на ленту, и что? Ни одно СМИ эту новость не взяло. Циничная такая премудрость — чего в СМИ не было, того, значит, не было вовсе» (Пичугин — арестованный сотрудник ЮКОСа, к которому на допросах применяли психотропные средства, законом запрещенные — ПР).

Расправа за расправой. Грустная картина.

Глава одиннадцатая. Вперед в прошлое. Часть вторая. (время Путина. Срок первый)

Усиление цензурного гнета при Путине. Преследования за раскрытие «экологических секретов» (Пасько, Никитин). Судебные процессы Бандажевского, Данилова, Бабкина, Сутягина. Подводная лодка «Курск», освещение в печати причин аварии. Убийство лидера партии «Либеральная Россия» Юшенкова. Гибель Ю. Щекочихина, автора книги «Забытая Чечня». Арест Трепашкина. Разгром выставки «Осторожно — религия». Судебный процесс Ю. Самодурова, директора музея и общественного фонда Сахарова, организатора выставки. Запрет милиции, органам охраны порядка давать любую информацию всяким российским и зарубежным организациям защиты прав человека. Временное разрешение прослушивания телефонных разговоров. Борьба властных структур с Березовским и Гусинским. Начало дела ЮКОСа. Дело «оборотней в погонах». Сближение властей с руководством российской православной церкви. Проблема преподавания истории. 50- летие со дня смерти Сталина, 90- летие С. Михалкова. Книги о Путине. «Записки кремлевского диггера» Tрегубовой. Вручение Путину медали за поддержку и помощь свободе слова. Требование в Думе усиления цензуры. Фильм Шипулина «Жила-была цензура». Выступления в СМИ Маркедонова и Михалкова-Кончаловского. Фильм «Тоталитарный роман забывчивой России». Вопрос о порче русского языка в СМИ. Опросы о необходимости цензуры. Все большее единообразие информационного материала на телевидении. Относительная свобода печати в газетах и журналах, в художественной литературе и в кинофильмах. Причины этого. Конец 03-го — начало 04 гг. (выборы в Думу и президентские выборы). Предвыборная пропаганда в СМИ. Новый закон о выборах. Конференция для журналистов СМИ накануне выборов «по доброй воле и новому закону». Антитеррористическая конвенция. Победа партии «Единая Россия», поддерживающей Путина. Поражение оппозиционных партий («Яблока», СПС, группы Хакамады). Встреча Путина с демократами. Переизбрание его на второй срок на президентских выборах 04 г.. Призывы сделать его пожизненным президентом, увеличить срок его полномочий. Лесин о свободе печати в России. Передача Познера «Линия жизни». Некоторые итоги.

К концу первого срока правления Путина цензурный гнет делается все более ощутимым. Одной из запретных зон России, в которой в наибольшей степени ограничивается свобода слова, является область экологических тайн (напомним, что Закон о государственной тайне запрещает их засекречивать). Их нельзя было касаться задолго до эпохи Путина, на всех этапах существования советской власти и в постсоветской России. В книге Горбачева «Жизнь и реформы» (М.,1995) проблемам запрета сведений по экологии посвящен специальный раздел «Гласность и экология» (стр. 320-23). Там, в частности, идет речь о том, что почти в сотне (90) больших городов Советского Союза, практически во всех крупных промышленных центрах, количество вредных веществ в атмосфере значительно превышает допустимые нормы. Власти решили: основной способ борьбы с таким положением — замалчивание его, преследования журналистов, пытающихся затронуть этот вопрос. Сам Горбачев, возмущавшийся таким замалчиванием, рассказавший о многих экологических тайнах, не опубликовал в первые дни сведений о Чернобыле, позднее всячески преуменьшал масштабы катастрофы (см. об этом в десятой главе). Если что и изменилось с того времени со сведениями по экологии, то только к худшему. В последние годы прошла волна судебных процессов на Северо- Западе, Дальнем Востоке, в других регионах России, в странах бывшего СССР о разглашении экологических тайн, классифицировавшемся как измена Родине, шпионаж, передача государственных тайн другим странам. Такие процессы иногда тянутся годами, прекращаются, вновь и вновь возобновляются. Один из них — дело Григория Пасько. Оно разбиралось во Владивостоке, в суде Тихоокеанского флота. Пасько был задержан таможенниками при посадке на рейс в Японию. Почему его задержали? Заместитель начальника одной из таможен говорил, что они могут задержать за что угодно и кого угодно; «Особенно если нам позвонят из ФСБ и попросят тряхнуть такого-то, по их сведениям у него есть секретные документы». Ни одной бумаги с грифом секретно у Пасько не оказалось, но его арестовали и обвинили в продаже японцам секретных сведений (даже не в продаже, а в намерении продать). Не обошлось без фальсификации. Один из понятых позднее рассказывал, что на трех страницах протокола стоит не его подпись. На самом деле речь шла про сведения о сливе в море российскими кораблями Тихоокеанского флота радиоактивных отходов, но судили Пасько за попытку передать Японии военные тайны. Свидетели обвинения даже не слишком скрывали сущность дела. Один из них, вице-адмирал Лысенко, в суде заявил: «Я вообще бы запретил писать на все эти экологические темы. И тогда, как сливали мы ЖРО (жидкие радиоактивные отходы — ПР) в Японское море, так и сливали бы». Доказательств вины Пасько оказалось явно недостаточно. Суд вынес решение о прекращении дела. Прокуратура его опротестовала. Длительный процесс продолжался. В итоге, через несколько лет разбирательства, Пасько приговорили к четырем годам лишения свободы. Ряд правозащитных организаций, в том числе иностранных, выступили с требованием освободить его. В конечном итоге власти были вынуждены досрочно выпустить Пасько на волю. Но поиздевались над ним перед этим предостаточно.

Процесс A. Никитина. Военное министерство обвинило его в разглашении военных (экологических — ПР) тайн Северо — Западного района России, на границе с Норвегией. На самом деле речь шла о российских атомных подводных лодках, загрязняющих водное пространств, об экологическом ущербе. Никитин нарушил приказ министра обороны о секретности подобных сведений. Конституционный суд вынужден был признать приказ министра незаконным, антиконституционным. Но главный военный прокурор подал протест, а суд решил, что приговор, вынесенный Никитину на основании незаконного приказа, остается в силе.

Осенью 2003 года Норвегия провела международную конференцию, посвященную вопросам экологии, открытости экологической информации. Решения ее подписали многие страны. Россия активно участвовала в работе конференции, вроде бы одобряла направленность ее выводов, но в последний момент подписать решения отказалась. В конце 2003 года Россия начала пересматривать свою позицию. Стало ясно, что поставить подпись все же необходимо (уступка мировому общественному мнению). Но стало ясно и другое: подпишет Россия решения конференции или нет, ее действия вряд ли изменятся. Никитин сделал по этому поводу следующее заявление: Россия, даже присоединившись по соображениям престижа к решениям экологической конференции, совершенно не собирается выполнять их: очень уж много у нее накопилось проблем, совершенно закрытых для гласности; раскрывать их она не собирается.

За обращение к «неприкасаемым» темам судили осенью 2003 года в Белоруссии профессора Юрия Бандажевского, обвиненного во взятках. Приговор — 8 лет лагерей строгого режима. Подлинная причина обвинений — исследования, проводимые Бандажевским (как Чернобыльская катастрофа отразилась на детях, живущих на облученных территориях). Ученые Белоруссии, России, Франции, других стран выступили с протестами против приговора. Бандажевскому присуждена премия имени Сахарова. Но судьба его от этого не изменилась (см. «Новую газету». № 71, 2003 г.)

Всё чаще происходят «дутые» процессы о нарушении государственных тайн, продаже военных секретов, измене родине и т. п. К ним относится и история с известным сибирским специалистом по космической плазме Валентином Даниловым, обвиненным в государственной измене, шпионаже в пользу Китая, объявленным «китайским шпионом» (см. «Литературную газету» № 33, 15–21 августа 2001 г.). В связи с этим, по поручению русского пен-центра, его члены поместили в «Литературной газете» открытое письмо «Нас запугивают». Его подписало 8 человек (Евг. Попов, Белла Ахмадулина, Юлия (Алла?) Латынина, Борис Мессерер и др.). В письме шла речь о деле Данилова в суде г. Красноярска. 17 известных академиков обратились к Генеральному прокурору с призывом провести квалифицированную экспертизу,