минуту задумался.
– Да, да, – проговорил он, и опять в каком-то известном ему порядке стал бросать все в огонь.
Сжег все, встал и направился к книжному шкафу. Остановился перед шкафом в недоумении: ему хотелось сжечь те книги, которые он любил. Теперь вдруг оказалось, что таких книг нет. Он внимательно перечитывал знакомые корешки во второй, в третий раз, и во второй и в третий убеждался, что даже самые любимые книги теперь сами по себе, а он сам по себе.
– Да, да, – проговорил он, поставив Аристотеля на полку.
Взял с полочки над письменным столом термометр и всунул его под мышку. Термометр показывал тридцать восемь и две…
…Море уже серело от рассвета и стало получать свою обычную дневную огромность, когда в кабинете смотрителя раздался выстрел. Выстрел был направлен плохо, и смотритель остался жив.
