— Входите же, входите, господин Вульфенмименгляшк! Присаживайтесь, пожалуйста!
Маркиз де Серак проводил полицейского в свой рабочий кабинет и любезно пододвинул ему стул. Маркиз был высоким стариком, сохранившим статность, несмотря на то, что ему уже перевалило за шестьдесят, о чём можно было догадаться по его утомлённому временем лицу, седым волосам и тембру голоса, всё ещё сильного, но как бы надтреснутого. Он был одет в строгий костюм с тёмным галстуком. Присущее маркизу высокомерие смягчалось безукоризненными манерами светского человека.
Растерявшийся полицейский из Гессе-Веймара вертелся как волчок, отвешивая поклоны во все стороны.
— Я смущён, господин маркиз! — повторял он со своим смешным немецким произношением. — Моё смущение смущает меня, и я… смущён!
— Оставьте эти церемонии, дорогой месье! Снимите пальто, возьмите сигарету, располагайтесь поудобнее…
Ни единым словом, ни единым движением маркиз не показал, насколько его позабавил внешний вид бравого Вульфа и огромное количество оружия, обременявшего его приземистую фигуру.
— Поверьте, — продолжал маркиз де Серак, — для меня большая радость беседовать с человеком, приехавшим из Гессе-Веймара! Я давно, ещё молодым, покинул двор, дела вынудили меня переехать из Глоцбурга в Париж. Боюсь, что, если бы сейчас я приехал в Глоцбург, я почувствовал бы себя иностранцем. Но я не забыл, что у меня остались там замечательные друзья. Но оставим это… Нам предстоит серьёзный разговор, а вы, я полагаю, торопитесь?
— Нет, нет! Вы ошибаетесь! Напротив, я польщён, я горд…
— Торопитесь, торопитесь, дорогой господин Вульф! Не думайте, я понимаю, что это такое — оказаться в Париже на считанные дни. Ведь Париж — город соблазнов, и просто не прощу себе, если напрасно буду отрывать у вас время…
— О, господин маркиз!..
— Ещё одно слово: вы не должны на меня сердиться за то, что я не сразу ответил на ваше письмо. Дело в том, что я получил его только вчера вечером по той простой причине, что все эти дни меня не было в Париже. Но едва вернувшись, я тут же послал вам приглашение. И вот я к вашим услугам.
Вульфенмименгляшк просто таял от такой любезности и, сидя в кресле, не переставал кланяться, как китайский болванчик. Глядя на него, можно было заболеть морской болезнью.
— Прошу, скажите, что я могу сделать для вас? — повторил маркиз.
Вульф пустился в длинные и путанные объяснения, из которых следовало, что, отправляясь в Париж со специальной миссией, он опасался, что король неблагосклонно отнесётся к его появлению, и потому решил испросить рекомендательное письмо от личного друга Его величества — маркиза де Серака.
— Но, господин маркиз, — продолжал Вульф, — оказалось, что в этом не было никакой необходимости, и теперь наш всемилостивейший монарх стал моим лучшим другом! Его величество принял меня с такой простотой, с такой сердечностью! Он сразу же стал называть меня «мой добрый Вульф»! Ах, господин маркиз, я и раньше был предан нашему монарху, но теперь, после того как он посоветовал мне пойти в Мулен-Руж!..
Маркиз де Серак от всей души поддержал чувства старого служаки.
— К сожалению, — сказал он, — я ещё не успел засвидетельствовать своё почтение Его величеству, ввиду моего отсутствия… Теперь, в соответствии с протоколом, мне придётся ждать следующего дня аудиенции. Но когда я увижу Его величество, я не премину привлечь его внимание к чувству глубокой дружбы, которое вы к нему испытываете, и я уверен, что он оценит это чувство по достоинству.
Де Серак сделал паузу. Вульфенмименгляшк продолжал раскачиваться в кресле, отвешивая поклоны.
— Однако же, не могу утаить от вас, — продолжал маркиз, — что Его величеству в настоящий момент грозит большая опасность.
— Что вы говорите?
— Вы, конечно, слышали о трагических событиях, имевших место после прибытия в Париж нашего монарха? Тогда вы знаете, что, по странному стечению обстоятельств, они произошли здесь, в этом самом доме, где любовница короля, мадемуазель д'Орсель, проживала в квартире, смежной с моей…
— Я знаю, знаю!
— Так вот, представьте себе, господин Вульф, что нашлись враги короля, которые дерзнули обвинить Его величество в убийстве!
— Ах, господин маркиз! — вскипел толстяк. — Эти гнусные людишки достойны худшей кары! Их нужно было бы убить, зарезать, выпотрошить, разрезать на куски и сварить живыми…
Бравый полицейский побагровел, его глаза вылезли из орбит. Де Серак бросил на него взгляд, в котором мелькнула ирония, и продолжал:
— Увы, господин Вульф, ещё не наступил момент, когда мы могли бы отомстить этим негодяям! Вы ещё не знаете, кто истинный виновник преступления?
Начальник личной охраны короля стыдливо потупился:
— К сожалению, нет. Даже не подозреваю. Этот проклятый убийца ничем себя не выдаёт!
И тут же добавил, грозно выпрямляясь и сжимая рукоятки своих пистолетов:
— Но если представится случай, я обнаружу его и выполню свой долг!
— Я в этом не сомневаюсь, господин Вульф! Но вы, надеюсь, понимаете, насколько сильны враги короля? Ведь мы находимся в Республике, которая из принципа ненавидит монархическую власть!
— Надо же! А мы с королём даже выпивали однажды за республику…
— Наш король слишком добр. Но мы с вами, господин Вульф, должны проявлять особую бдительность! Вам надо стать главным защитником Фридриха-Христиана. При вашем уме, отваге, решительности, вы обязательно найдёте убийцу Сюзи д'Орсель и отведёте недостойные подозрения от Его величества!
Слушая комплименты де Серака, Вульф раздувался от самодовольства.
— Конечно! — сказал он. — Я готов тысячу раз пожертвовать жизнью, лишь бы обнаружить убийцу. Но это очень трудно, господин маркиз. Как можно узнать то, чего не знаешь? Даже для меня, старого полицейского, такая задача почти неразрешима!
Де Серак едва заметно пожал плечами:
— Быть может, я сумею вам помочь…
— Спасибо, господин маркиз, но боюсь, что ничего у нас не получится. Здесь есть один полицейский, француз по имени Жюв, так он тоже ищет убийцу, но, как и я, ничего не находит… Так что…
Маркиз де Серак слегка вздрогнул:
— Так значит, Жюв… Он ничего не нашёл? Никого не подозревает?
— Нет, никого. А то бы он мне сказал!
— Интересно… Так как же, господин Вульф, если мы всё-таки найдём убийцу, вы готовы на всё, не правда ли?
— Клянусь честью! — воскликнул бравый полицейский, подняв руку, как для клятвы.
— Что ж, обещаю вам, что не больше чем через восемь дней мы узнаем что-то новое. А сейчас, с вашего разрешения, я покину вас на несколько секунд: сюда должна прийти одна женщина, мадам Сейрон, консьержка этого дома, точнее говоря, моя консьержка, поскольку дом принадлежит мне. Она убирает в моей квартире, и я должен дать ей кое-какие распоряжения.
Жестом попросив гостя оставаться в кресле, маркиз вышел из кабинета. Вульф слышал, как он открыл дверь на лестницу и крикнул:
— Это вы, мадам Сейрон?
Женский голос, голос консьержки, ответил:
— Да, господин маркиз, к вашим услугам!
— Прошу вас разобрать мой чемодан, он стоит в спальне… И когда будете уходить, пожалуйста, не забудьте запереть дверь. Я не хочу, чтобы ко мне входили посторонние, как это случилось недавно, когда в моём белье нашли рубашку, принадлежавшую преступнице.
— Господин маркиз может быть спокоен! Я сделаю всё так, как он сказал, — ответила консьержка.
Через минуту де Серак вернулся в свой кабинет. Вульф встал, готовясь проститься:
