непосредственно к ним… чтобы рассказать им всё, что она теперь думает о вас…
— Обо мне?
— Да, о вас! — с вызовом сказала леди Белсом.
— Значит, мадам, вы поведали княгине, кто я такой на самом деле? — вкрадчиво спросил Фантомас.
Нет, конечно, леди Белсом этого не сделала. Она всё ещё испытывала к своему ужасному любовнику жгучую, мучительную страсть. Но в порыве ревности и уязвлённой гордости она бросила ему:
— А почему бы и нет? Почему бы мне и не сказать ей об этом?.. Вы боитесь, что, узнав, кто вы такой, она перестанет вас любить?.. О, если так, то её чувство к вам — лишь жалкое подобие любви! Разве ваши пороки, ваши злодеяния, разве жизнь, полная преступлений, ужаса и крови, которую вы заставили меня вести, разве всё это умалило мою любовь к вам?..
Рыдания прервали слова леди Белсом.
Фантомас сказал:
— Мадам, вы утверждаете, будто любите меня, а сами преследуете меня своими угрозами…
— Разве ненависть не является одним из проявлений любви?
Фантомас грустно покачал головой:
— Мадам, я потерял доверие к вам… Вы доверились видимости, вы усомнились во мне… Вы сами виной тому, что между нами возникло охлаждение!
— Что вы хотите сказать? Что ваша попытка убить меня — тоже «видимость»? Вспомните о том, что произошло в Пре-Кателан!
— Напротив, я принял меры для того, чтобы вы избежали опасности. Ваш автомобиль не завёлся, и произошло это не случайно! Тем самым вы были избавлены от опасности утонуть в озере…
— Скажите лучше, что поломка машины позволила вам уехать с Соней Дамидовой! И получить в награду её любовь!
Фантомас цинично пожал плечами:
— Мне нужна была не её любовь, а её драгоценности… Так что вам не в чем меня упрекнуть!
— Какой же вы негодяй! — воскликнула леди Белсом. — Вы полагаете, что ваши воровские «подвиги» служат извинением вашим любовным шашням?.. Нет, Фантомас, больше так жить нельзя! Вы должны сделать выбор: или я, или она!.. Подумайте и отвечайте…
В глазах бандита мелькнула ярость… Но сейчас он не мог вести себя как обычно, — запугивая, терроризируя, подчиняя, добиваясь полного и беспрекословного повиновения. Он вынужден был вступить в переговоры:
— Леди Белсом, отложим эту тему до другого случая… На нас надвигаются гораздо более серьёзные, более грозные события…
Его собеседница разразилась сардоническим смехом:
— О да! Если вы здесь, такие события не заставят себя ждать!..
— Леди Белсом! Выслушайте меня, я не шучу: интрига, которую я плёл всё последнее время, раскрыта… мои замыслы сорваны… Жюв на свободе!
— Жюв на свободе? — пробормотала леди Белсом убитым голосом. — Неужели?.. Значит, опять начнётся прежняя жизнь — исполненная тревог, угроз, преследований?..
— Жюв на свободе! — повторил Фантомас. — Он чувствует себя победителем… Но разве я вам сказал, что намерен с этим примириться?
— Что вы задумали?
Фантомас не успел ответить: зазвонил внутренний телефон… Хозяйка сняла трубку. Портье из нижнего вестибюля доложил, что пришли посетители. Первым побуждением леди Белсом было отказать в приёме, но Фантомас, бесцеремонно завладевший отводным наушником, приказал:
— Примите их, мадам! Так нужно… Иначе поступить вы не можете…
Подчинившись, леди Белсом сказала в трубку:
— Проводите господина Аскотта в мои апартаменты.
В обширной зелёной зоне, расположенной рядом с Булонским лесом, эрцгерцогиня Александра уже несколько месяцев занимала роскошный особняк, окружённый большим парком. Со стороны фасада широкая усыпанная песком аллея вела от чугунных кованых ворот к особняку. Задняя часть парка, ограждённого решёткой, выходила на глухую улочку. Эта часть парка напоминала скорее деревенскую усадьбу. За служебными постройками начинался фруктовый сад. Неширокая дорожка, укрытая густым сводом ветвей, вела к задней калитке. По обе стороны от дорожки стояли пчелиные ульи… Здесь всё дышало сельским покоем и очарованием.
…Пока леди Белсом, которую окружающие всё ещё считали эрцгерцогиней Александрой, готовилась принять посетителя и старалась придать своему лицу спокойное выражение, Фантомас проскользнул в соседнюю комнату, оставив дверь приотворённой, что было незаметно из-за закрытой портьеры.
Подойдя к окну, он долго с озабоченным лицом всматривался в заросший парк: не мелькнёт ли между деревьями какой-нибудь подозрительный силуэт?
Тем временем ливрейный лакей ввёл Аскотта в салон, где его ожидала эрцгерцогиня. Молодой англичанин был буквально вне себя: его лицо было искажено, движения беспорядочны…
— Извините меня, мадам… — пробормотал он сдавленным голосом. — Том Боб здесь?.. Ради Бога, ответьте мне! Я должен его видеть!..
Его вопрос поверг хозяйку в глубокое смущение, но Аскотт был сам так взволнован, что даже не заметил этого.
— Кто вам сказал?.. — спросила Александра, поборов волнение. — И что вообще случилось?
— На меня обрушились страшные несчастья…
Аскотт достал из кармана измятое письмо, со строчками, расплывшимися от слёз:
— Прочтите… мадам… — и голос его прервался от рыданий.
Леди Белсом пробежала письмо. В нём сообщалось, что сэр Аскотт, член Палаты лордов, и его старший сын погибли в автомобильной катастрофе; трагедия произошла в горах Шотландии без свидетелей.
— Я чувствую, я убеждён, — продолжал сквозь рыдания молодой англичанин, — что гибель дорогих моему сердцу людей произошла не случайно… Что она является продолжением ужасной интриги, жертвой которой стал я сам… Мадам, возможно, вы знаете, что я недавно женился… на погибшей девушке… сущем чудовище… Я оказался жертвой Фантомаса, который предстал передо мной в убогом обличии некоего старого ростовщика по имени папаша Мош… Девица, которую он мне подсунул, сбежала вскоре после свадьбы, обокрав меня… Теперь я разорён… Но всё это пустяки по сравнению с гибелью моего отца и любимого брата, подстроенной — я в этом убеждён — всё тем же Фантомасом!..
Леди Белсом лучше, чем кто-либо другой, понимала обоснованность предположений несчастного англичанина. Поистине, она не переставала убеждаться, что нет границ жестокости и коварству её демонического любовника! И её тоска, её отчаяние достигли предела…
Аскотт вновь стал её заклинать сказать ему, где находится Том Боб.
— Том Боб, — говорил англичанин, — это единственный человек на свете, который, благодаря своему уму, проницательности, профессиональному мастерству, может прояснить историю гибели отца и брата и помочь мне отомстить за них. Это — человек, способный вступить в схватку с Фантомасом!
Леди Белсом казалось, что она сейчас умрёт от горя и беспомощности. Конечно, ей ничего не стоило открыть дверь и представить Аскотту детектива, встречи с которым он так страстно желал. Но она-то знала, что Том Боб и Фантомас — одно и то же лицо!
Раскрыть эту тайну — так требовала совесть! Но чтобы исполнить долг, ей надо было пожертвовать любовью!
Бессознательно, ещё не зная, какое решение она, в конце концов, примет, леди Белсом заглянула в соседнюю комнату… То, что она там увидела, должно было поразить её сильнейшим образом, потому что она вскрикнула, зашаталась и без чувств рухнула на ковёр…
Аскотт был погружён в свои переживания и не заметил, чем было вызвано смятение великосветской дамы. Услышав её крик и увидев, что она зашаталась, он бросился, чтобы поддержать её… Обморок эрцгерцогини был так глубок, что ему пришлось позвать слуг. Александру перенесли на диван и дали ей
