было стать главной жертвой гнусного розыгрыша, который собирались подстроить Мош и его подручный Поле. Этот последний, правда, увидев, что «клиентом» будет сам министр, порядком обеспокоился.
— Я не думал, что мы будем ловить… такую важную птицу.
— Министр ничем не отличается от любого другого человека, — успокоил его Мош. — Более того…
Папаша Мош оборвал своё рассуждение на полуслове. Его лицо оживилось.
— А теперь — не зевай! Начинается!
Огромный детина со злым лицом и здоровенными ручищами шёл, на несколько шагов опережая министра. Вскоре этот тип сделал Мошу условный знак, а затем резко отступил назад и со всей силы налетел спиной на Дезире Феррана, так что тот едва удержался на ногах.
— Осторожнее, сударь! Смотрите, куда идёте, — раздражённо проговорил министр.
В этот момент Поле, точно выполняя данные ему инструкции, подскочил к Феррану и сделал ему резкую подножку. А дальше всё произошло именно так, как это запланировал Мош. Министр упал навзничь и, ударившись затылком о борт тротуара, на секунду потерял сознание. С быстротой молнии Поле бросился к несчастному, разжал ему челюсти и засунул в рот каучуковый кляп, который немедленно начал увеличиваться в размерах. Теперь бедный министр не мог произнести ни слова. Тем временем на месте происшествия уже начала собираться толпа. Папаша Мош потихоньку отошёл в сторону, высматривая машину своего сообщника. Наконец он увидел её. Это было такси, вокруг которого стояла небольшая группа людей. Поле блестяще справлялся со своей ролью. С помощью здоровенного детины, того самого, который первым толкнул министра, он образовал вокруг мнимого эпилептика круг из зевак, отталкивая подальше самых любопытных.
— Господа, вы же видите, у несчастного припадок, отойдите подальше.
Люди неохотно повиновались, словно жалея, что им не дают как следует посмотреть на такое необычное зрелище. Ведь любой настоящий парижанин по складу своему зевака и не может оставить без внимания ни одно уличное происшествие.
Бедный министр совершенно не понимал, что же с ним происходит. Он не мог произнести ни слова, ему мешали встать. Пытаясь вырваться из цепко держащих его рук, он извивался и дёргался как сумасшедший, а изо рта у него текла обильная пена. И никому, даже самому проницательному наблюдателю, не пришло бы в голову, что это обыкновенное мыло.
А такси уже поджидало всех участников этого представления. Сердобольные прохожие помогали Поле и его сообщнику погрузить сопротивляющегося министра в машину. Потом оба бандита влезли сами, а когда машина тронулась с места, на подножку с удивительным проворством вскочил Мош. Затем он ловко нырнул в салон и сел на переднее сидение, рядом с водителем.
Дело было сделано. Министр был похищен.
В зале заседаний Бурбонского дворца царило необычайное волнение. Депутаты вставали со своих мест, собирались группами, что-то оживлённо обсуждали. Председатель поминутно звонил в свой колокольчик, призывая к тишине, но никто не обращал на это ни малейшего внимания. Однако постепенно шум улёгся, и на трибуну поднялся премьер-министр Монье со следующим заявлением:
— Дамы и господа! — начал он. — Со всей тревогой и беспокойством я должен сообщить вам, что вчера вечером наш уважаемый коллега, министр юстиции господин Дезире Ферран, исчез в неизвестном направлении. Только что, господа, я получил очень странное письмо. Его содержание настолько неожиданно, что я склоняюсь к мысли о неуместном и глупом розыгрыше. Однако, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я считаю своим долгом вас с этим письмом ознакомить.
И, дрожащим от волнения голосом, г-н Монье зачитал следующее послание:
«В соответствии с моей волей, Дезире Ферран похищен и со вчерашнего дня содержится в заключении. Сегодня я дам приказ его отпустить, и ровно в пять часов вечера он появится в Бурбонском дворце. Похищая министра юстиции и делая его своим пленником, я преследовал лишь одну цель: продемонстрировать вам силу и могущество, которыми я обладаю, и заставить парламент со мной не спорить, а сразу согласиться на мои условия. Мне необходима сумма размером в миллион франков, получив которую, я немедленно исчезну. Если же требуемая сумма мне вручена не будет, вас ожидают наихудшие беды. Моей первой жертвой станет министр юстиции, а затем ни один член правительства не избегнет его участи».
Чтение этого невероятного документа вызвало в зале самую разнообразную реакцию. Некоторые говорили, что всё это странная и глупая шутка, другие озабоченно перешёптывались, обсуждая, не сошёл ли премьер-министр с ума. Но так или иначе, все присутствующие были крайне заинтригованы. Все понимали, что происходит нечто совершенно неслыханное. Но если заявление г-на Монье могло кое-кому показаться буффонадой, то отсутствие министра всё более беспокоило и настораживало. Неужели это действительно похищение? Если да, то кому же удалось его осуществить, оставшись при этом в тени совершенно незамеченным? Элементарная логика подсказывала, что нужно прежде всего выяснить имя человека, совершившего столь гнусное преступление или сыгравшего с правительством столь дерзкую шутку.
— Кто автор письма? Назовите имя! — кричали со всех сторон.
Г-н Монье поднял руку, призывая собравшихся к спокойствию. Наконец неуверенным голосом, ожидая не то вопля ужаса, не то града насмешек, он произнёс:
— Здесь стоит подпись: Фантомас.
В зале поднялся невообразимый шум. Столь знаменитым и устрашающим было это имя, что даже виднейшие представители страны, услышав его, не могли сохранять спокойствие. Неожиданно все поняли, что ни для кого, в сущности, имя Фантомаса не явилось неожиданностью. Кто, кроме него, мог подготовить и осуществить столь дерзостное злодеяние?
— Но ведь Фантомас, он же инспектор Жюв, сидит в тюрьме, — напоминали некоторые из собравшихся.
— Значит, у него есть сообщник, — откликались другие. — Главарь банды за решёткой, но сама-то банда на свободе. Следовательно, кто-то другой руководит её преступной деятельностью.
Среди самых разнообразных соображений, версий и догадок всё чаще звучало имя Жерома Фандора.
— Но ведь это чудовищный скандал! Что-то невероятное! — раздавалось со всех сторон.
Но вдруг наступила абсолютная тишина. Часы пробили пять раз. Все вспомнили об одном и том же: Фантомас объявил, что ровно в пять министр войдёт в Бурбонский дворец.
Все ждали, не помня себя от волнения. Несколько минут прошло в полном молчании. И вот раздался гром аплодисментов и восторженных восклицаний. По ступенькам амфитеатра спускался Дезире Ферран. Министр юстиции был как всегда невозмутим и полон энергии. Он превосходно владел собой, но всем присутствующим было ясно, что он прошёл через страшные испытания. Его губы были сжаты, брови сдвинуты, а на висках, казалось, появилась седина. Все присутствующие рванулись к министру, словно желая в едином порыве засвидетельствовать ему свою симпатию и сочувствие. Кроме того, каждый хотел быть поближе, чтобы самому услышать, что же всё-таки случилось с Дезире Ферраном. Тот поспешно и сбивчиво рассказал о своих приключениях:
— Это неслыханно, я бы ни за что не поверил!.. Нападение среди бела дня, в центре Парижа, на самой оживлённой улице… Я пытался сопротивляться… Меня насильно втолкнули в автомобиль, связали по рукам и ногам, на глаза надели повязку, в рот засунули кляп. Мы ехали очень долго… Я провёл ночь в каком-то сыром, холодном подвале, неизвестный человек в маске держал меня под прицелом и требовал выкупа в миллион франков! Всё это было похоже на дурной сон.
— Это наверняка был Фантомас! — воскликнули все.
Однако министр не обратил на это внимания. Он продолжал:
— Утром меня накормили. Я был смертельно голоден и не смог отказаться от еды. К трём часам вернулся мой тюремщик. Он по-прежнему был в маске. Мне опять связали руки и ноги, завязали глаза и погрузили в машину. Мы снова ехали довольно долго. Наконец машина остановилась, меня развязали и объявили, что я свободен. Я снял повязку и обнаружил, что нахожусь на опушке леса, возле дороги. Автомобиль с моими похитителями был уже далеко. Вскоре я узнал, что это Вирофлэйский лес. Ещё час
