Она подобрала с пола тряпку, встала, кряхтя, разогнулась и пошла на отечных ногах к служебному входу незамысловатой садовой кафешки.
— Я ж вам говорил, оно того стоит, — сказал Зайцев, нарушив общее молчание. — Уже третий раз слушаю, а все пронимает.
Глаза у него были влажными. Володя Лукьянов зевнул и разлил по стаканам остатки коньяка.
— Что-то сентиментален ты стал, дружище… Уж не к дождю ли? Барометр падает… — он поднял голову, чтобы посмотреть на небо, и от этого усилия зевнул еще громче и слаще. — Она тут, что, постоянно уборщицей работает? Не могли они, что ли, найти кого-нибудь пошустрее?
Зайцев помотал головой:
— Нет, конечно. Иногда подменяет. Так-то тут всё молоденькие вертятся. Хотя долго никто не задерживается. Видно, платят мало.
— Да с чего тут много платить-то? — удивился Володя Лукьянов. — Забегаловка забегаловкой… тоже мне ресторан «Максим»…
— «Звезда», — поправил Зайцев. — Это кафе называется «Звезда».
— Звезда — кабзда… — грубо срифмовал Володя Павлов. — И вообще, она слова переврала. Там не «мигает в уголке лампада», а «мерцает».
— Ты-то откуда знаешь? — спросил я в полнейшем недоумении.
— Да ты чего? Это ж все знают. Песня такая, по телевизору передают, по радио. Диск вышел… — он назвал имя популярной рок-группы. — Я и думать не думал, что текст такой древний.
— Ладно, братцы, — сказал Володя Лукьянов, хлопая ладонью по столу. — Давайте решать, будем добавлять или по домам. А иначе я сейчас засну. Только если добавлять, то не здесь. Поедем в баню, что ли? А? Я тут знаю одну неподалеку. Парок, пивко, водочка, девочка…
Вернувшись домой, я проверил по книге. Конечно, она была права.
