недвусмысленно: находился ли К. в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения?). Однако дело тут, несмотря на трагичность ситуации, приняло попросту фельетонный характер.
А вот ответ: «Кровь на наличие этилового спирта исследовалась в токсикологической лаборатории Одесского бюро судебно-медицинских экспертиз».
Все? Да, почти все. Для столь глубокого вывода эксперту понадобилось почти два месяца.
Оказывается, крови на исследование на алкоголь… не хватило! Она была использована для определения группы крови трупа и его резус-фактора! Зачем узнавать эти данные о крови погибшего или, во всяком случае, ставить их во главу угла? Логика подсказывает, что это нужно только тогда, когда труп пытаются сделать донором человеческих органов…
Так как же все-таки Пименов, находившийся на подписке о невыезде, оказался арестованным?
Это заслуживает отдельного разговора, в котором могут помочь главы Уголовного кодекса «Должностные преступления» и «Преступления против правосудия».
Слишком многое, к сожалению, говорит о том, что Андрей Пименов стал жертвой откровенного произвола. Да, настаиваю на этом — не ошибки, не неправильной трактовки закона, а именно произвола со стороны органов следствия и суда.
Итак, по указанию Одесского областного суда дело по обвинению Пименова слушалось Южненским городским судом. Оттуда дело отправили на доследование.
Облсуд не согласился с этим и вернул дело в Южненский для рассмотрения в другом составе суда. Мера пресечения Пименову была оставлена прежней — подписка о невыезде.
Председатель Суворовского райсуда Владимир Федорович Журик забирает дело и начинает слушать его в коллегиальном составе. Этого требовал брат погибшего, признанный потерпевшим по делу.
«Так не бывает, — уверены, специалисты-юристы, с которыми мы консультировались. — Даже при всех безобразиях, происходящих у нас при отправлении правосудия, формальные моменты стараются соблюдать. Не может председатель районного (и даже межрайонного) суда сам забрать себе дело для рассмотрения, тут без указания областного суда не обойтись. Уголовно-процессуальный кодекс трактует этот вопрос однозначно. Точно так же не может по жалобе потерпевшего коллегиально рассматриваться дело: выбор состава суда — единоличный или коллегиальный — за подсудимым».
Бывает, уважаемые юристы, — и так, и еще хуже.
Людмила Григорьевна, мать Пименова, рассказывала интересующимся, кто там кому кум, потому, мол, так рьяно дело тянули в Суворовский суд.
Но разве мать будет объективна в отношении сына?
Да и троим судьям, наверно, легче прийти к справедливому решению, чем одному? Как знать, как знать, может, как раз за коллективной ответственностью, то бишь безответственностью легче скрывать нехорошие деяния. Утром 7 сентября 1998 года должно было начаться первое заседание Суворовского райсуда. Но в зале нет подсудимого и его адвоката, нет и прокурора. Накануне у Пименова резко ухудшилось состояние здоровья, и он обратился за врачебной помощью. Как назло, адвокат, которого он предупредил, опоздал минут на десять и не смог сообщить суду о причинах неявки Пименова.
Однако тут же в суд пришел и сам Пименов, чтобы сообщить о своей болезни.
Но к этому моменту суд уже удалился в совещательную комнату (то есть из судейского кабинета были удалены посторонние).
И вот что определил высокий суд в составе судей Журика (председательствующий), Герасименко, Могильного: объявить в розыск Пименова, а при его задержании меру пресечения — подписку о невыезде — отменить и назначить другую — взять под стражу и содержать в сизо.
Чем же руководствовался Суворовский райсуд, избирая для Пименова самую суровую меру пресечения? А тем, что дело длительное время не рассматривалось в Южненском суде по существу якобы по вине подсудимого, из-за его неявок. И вообще, поведение Пименова сочли неуважением к суду.
Откуда это известно? «От верблюда» — говорят в таких случаях невоспитанные дети. Но детей в зал судебных заседаний не пускают (и правильно делают: надо беречь их нравственность от вредных влияний), там всем заправляют юридически подкованные взрослые, которых государство (еще бесплатно) учило судить по-честному.
Никакими данными о том, что Пименов срывал заседания Южненского суда, Суворовский суд не располагал, в уголовном деле об этом не было ни одного документального подтверждения. Да и помилуйте, какое дело Суворовскому суду до Южненского? Если бы южненский судья считал необходимым (при наличии оснований) изменить Пименову меру пресечения, он бы сделал это сам.
Но есть еще неявка Пименова на первое заседание Суворовского суда? Есть. Однако суд не имел права объявлять Пименова в розыск и изменять ему меру пресечения. Это противоречит Уголовно- процессуальному кодексу Украины, которым обязаны руководствоваться судья Журик и его коллеги. В соответствии с УПК суд обязан был выяснить причину неявки подсудимого, однако не захотел этого делать.
Какой театр абсурда сравнится с тем, что произошло дальше?! Но вернемся на несколько минут назад. Рассказывает подсудимый Пименов:
— В десять минут одиннадцатого я был в здании Суворовского суда у кабинета председателя суда Журика. «Занят, вас пригласят», — сказали мне. Я сел в коридоре.
Через некоторое время выходит улыбающийся представитель потерпевшего и сообщает мне, что меня объявили в розыск и изменили меру пресечения на содержание под стражей.
Я вошел в приемную. Там стоял Журик. Увидев меня, он вошел в кабинет и запер дверь на ключ. Секретарь сказала: «Не будешь опаздывать». Мне стало плохо, мне накапали корвалол.
В этот момент для поддержания обвинения примчалась представитель Суворовской прокуратуры, начала извиняться перед секретарем за опоздание. Журик ее тоже не пустил.
Уверен, что вы подумали: судья не стал выслушивать Пименова, вызвал конвой и арестовал подсудимого? Насчет «выслушивать» — правильно. А вот по поводу ареста — вы ошиблись. Брать под стражу Пименова он не стал! Арестовать человека, пять минут назад объявленного в розыск, судья не решился. Это могло привлечь к заведомо незаконному судейскому решению излишнее внимание. А так — все чисто!..
Проболев три недели, Пименов пришел к участковым и отдал себя в руки правосудия.
Суворовский суд, незаконно арестовавший Пименова через двадцать семь месяцев после ДТП, не смог довести дело до конца: по указанию областного суда дело рассмотрел Центральный райсуд. По части 2 статьи 215 Уголовного кодекса (нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, повлекшее смерть потерпевшего) Пименова приговорили к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении для лиц, совершивших преступление по неосторожности.
— Для того чтобы оставить моего сына в заключении как можно дольше — и без приговора, и потом по приговору — задействовано много высокопоставленных людей, — убеждена Людмила Григорьевна Пименова. — Их постоянно вводят в заблуждение. Потерпевшая сторона хочет передать дело в другую область, так как якобы не доверяет всем одесским судьям из-за того, что ими руководит председатель облсуда Луняченко. Вопрос о подсудности нашего дела даже поднимался на сессии Верховной Рады Украины.
— Вы хотите сказать, что вопрос подсудности рассматривался Верховным судом?
— Нет, я не ошиблась — Верховной Радой.
А Конституционный суд, помнится, расценил вмешательство народных депутатов в судопроизводство по конкретным делам как недопустимое…
В определении коллегии областного суда, направленном в Верховную Раду, говорится о том давлении, которое оказывалось на суд из стен парламента в связи с делом Пименова. И что жалобы, которыми забрасывают всех потерпевшие и их представитель, безосновательны: чисты одесские судьи и руководство облсуда. Но чтобы убедить верховную власть в своей способности и дальше вершить правосудие, коллегия облсуда в том же частном определении приводит пример собственной справедливости: мы, мол, отменили за мягкостью двухлетний приговор Пименову, стало быть, ругают нас
