страшнее, чем идти. И они отправились за мальчишками.
– Это Петр велел вас позвать, – сказала Мирьям. – Солдаты сегодня пойдут в город.
У края неба кривой саблей блестела река. Иааков и Петр уже скрылись за холмом.
– Я дальше не пойду! – сказала Мирьям.
– Тогда жди. Я вернусь.
Сухая трава колола стопы Йехошуа. В седловине холма что-то темнело. Иголки ужаса вонзились мальчику от пят до макушки. Все вокруг посерело, словно под пеплом.
Из-за покатого склона свежетесанный крест с потеками смолы и грубыми заусенцами от топора будто кренился и все не падал. На кресте обмяк обнаженный человек. Его запястья, прибитые к перекладине, черным налетом облепили мухи. Кровь на ранах запеклась и забурела. Чтобы сухожилья на запястьях не лопнули от тяжести тела, локти прихватили к перекладине бичевой. Кожа вулдырилась от солнечных ожогов на плечах и груди. Грязные космы закрывали лицо. Откуда-то доносился тоскливый вой.
– Когда его схватили,
