тонкими чертами лица больше молчал и иногда называл брата Кифа, или на греческий манер – Петр.
В общем симнеоне Хизкия предложил гостям хлеба, мяса и разбавленного вина, что подавали только купцам, хорошо одарившим общину. Двое ополоснули руки и охотно поели. Затем осмотрелись. Стены помещения укрепили новым деревом. Крышу недавно перестелили. Эфимеревт носил новую льняную одежду.
– Твои мудрые рассказали об учителе, – сказал Шиман Хизкии, вытерев усы и бороду. – Иоанн спрашивает: тот ли он, который должен придти, или ожидать нам другого?
– Смотрите и слушайте сами, – ответил Хизкия.
В симнеон вошел стройный красавец на вид лет двадцати пяти, с длинными волнистыми волосами и в плаще. Он расслышал вопрос и ответ. Доброжелательно поздоровался с гостями и, сняв плащ, прилег на ложе из травы. Взгляд его был сосредоточен. От человека исходила уверенность и сила молодости.
– Вы не поверили словам Небесного Отца, изреченным через меня, и
