твое поручение? – спросил Копоний.
– Он не так глуп, если сумел освободиться от римского конвоя! – Квириний иронично покривил рот. Прокуратор покраснел, наконец, сообразив: царь его надул. – Не сомневаюсь, мой друг, что ты с удовольствием взял бы на откуп и тетрархию царственного Антипаса. Это принесло бы тебе двести талантов в год. К шестистам талантам его брата, – бесстрастно продолжал сенатор. Шрам на подбородке прокуратора побелел от негодования. Ему послышался язвительный намек на то, что службу императору он совмещает с личной выгодой. Род Копониев издавна занимался откупами. Чтобы не ответить дерзостью ехидному старику, Копоний пригубил из кубка. – Однако напомню, ценз, назначенный Божественным, подразумевает точные, а не приблизительные данные о подданных, способных платить налоги.
– Кто-то сомневается в добросовестности моих людей? – с вызовом спросил Копоний.
– Добросовестность в их же интересах… – развел руками консул, и нельзя было разобрать поощрение или угрозу в его словах. – Впрочем, хорошо, что ты избавил нашего друга от почетного