охотно отложил серповидное тесало и отер потное лицо полой эскамиды, мокрой на животе и спине. Он присел рядом на порог.
Весельчак Клеопа был удачлив в делах. Возглавлял артель каменщиков, строил по окрестным городам, и, обзаведясь знакомыми среди торгового люда, отсылал с попутным караваном в ближние порты свой товарец: вино, изюм, инжир. Большого барыша не наживал, но и в накладе не оставался. Равви Пинхас захаживал к старшине каменщиков, чем гордилась Мирьям, сестра жены Йосефа.
– Твой где? – спросил Клеопа. – Пинхас спрашивал. Йоше давно не был у него.
Равви занимался с Йехошуа, и в городе знали о сыне Йосефа и Мирьям. Даже фарисей Ицхак одобрительно бормотал о мальчике. Йехошуа цитировал Тору, Невиим, Ктувим с любого стиха. Пинхас наугад спрашивал его из Бершит, Шмот, Ваикры, Бемидар или Дварим, и не было случая, чтобы Йехошуа перепутал. Особенно мальчик любил в Невиим книги пророков Ешаяу, Ирмеяу и Ехезкеля. Философские и поэтические произведения из Ктувим он понимал еще плохо. Интересовался историческими хрониками. А
