Где-то в далёкой стране, у моря,
одинокий мужчина оплакивает её смерть -
и круг расширяется, охватывая весь мир.
Не хочу вспоминать про плач сирот, который несётся
к Божьему престолу и выше -
туда, где нет круга и нет Бога.
Железная дверь растает, за нею будет вечер
Железная дверь растает, за нею будет вечер.
Спасение близко, но мы его не видим,
как дерево не видит свои корней.
Рука помнит, как вытирала слёзы, и теперь
вытирает сухую щёку и чистый стол.
Рука выбивает пыль из ковра, хотя знает,
что сама она пыль и прах и возвратится в прах.
Кипарис перед домом, женщина под кипарисом.
Так будет всегда, и не спрашивай, почему.
И не заглядывай за лицо: увидишь бездну.
Вечная жизнь? Я хожу за ней следом
Вечная жизнь? Я хожу за ней следом,
как ученик за Сократом,
внемлю её наставленьям,
говорю ей: да, всё верно.
Заповеди твои благи,
суды твои справедливы.
Земная жизнь? У меня она похожа
на Венецию: где у других переулки,
камень или асфальт, там у меня любовь -
тёмные воды любви в каналах страсти.
Молчание, крик? Я — как рог-шофар:
свой единственный крик я храню в себе,
ожидая Судного дня.
Мои грехи? Я — словно Каин:
изгнанником и скитальцем стал я на земле,
совершив короткий, как вспышка молнии, грех.
Твои ладони, наше дыханье, моё сердце?
Огненная надпись на стене? Здесь я невежда:
не умею чертить такие надписи,
не хочу их читать.
Голова моя, словно подсолнух,
клонится вслед за солнцем и за судьбою
туда, куда уходит солнце,
куда уходим мы.
Усталые люди
Усталые люди приходят в свои дома.
Вокруг, как открытое море, — ночь.
Во сне они обнимут тех, кто рядом, так,
как никогда не обнимут их днём.
Во сне люди становятся больше себя самих.
Им снятся сны на забытом родном языке.
Их сон бывает раскалён добела
или тих, как монетка в детском кулачке.
Усталые люди приходят домой спать.
Их сон — как странствие солнца вокруг земли.
И такое же странствие — их жизнь.
Теология, тео
. . .
Теология, тео... В детстве я знал Тео.
Он был Теодором, как Герцль, но мать кричала: Тео,
вернись, не играй со злыми мальчишками, Тео,
Тео, Боже мой, Боже, Тео...
Пусть Бог будет слеп, и я стану водить Его повсюду
и расскажу, как выглядит все на самом деле.
Пусть Бог будет зряч, но прикроет глаза рукою,
как в детской игре: раз, два, три, иду вас искать...
