— Плохо. — Она пыталась подавить острое чувство стыда от этой ситуации, тем более, что Креил вел себя так, как будто во всем этом не было ничего особенного. — Зачем ты забрал меня из клиники?
Он не ответил, быстро обрабатывая промежность гелевым кремом.
— Креил, ты не знаешь, что с Марселем?
— Знаю. Он в клинике.
— Операция?
— Коррекция психотравмы, и ему очень повезло, что остался жив. — Креил пристально посмотрел на Тину. — Ты успела понять, что что-то не так?
— Неужели ты считаешь, я буду это с тобой обсуждать? Позвони, пусть Марсель меня заберет, — Тине пришлось собрать все силы, чтобы говорить тоном, не допускающим возражений.
— Я уже звонил в клинику. Он еще спит, Тина. Так что тебе придется остаться у меня, — ответил невозмутимо Креил, игнорируя ее тон.
— Отвези меня в клинику, я тебя очень прошу, не нужно мотать нервы друг другу! — на этот раз у нее не хватило сил, и в ее мыслеголосе прозвучала мольба.
— Это невозможно.
Тина вздрогнула от его холодного взгляда и не решилась спорить. Временами общение с тем Креилом, которым он стал, вызывало у нее безотчетный страх.
— Будешь есть? — спросил Креил, а ей стало больно и неуютно от его ласкового взгляда и от того, что этот человек мог так мгновенно меняться.
— Не знаю. Немного.
Креил ушел и вернулся с подносом и едой: куриным бульоном и несколькими кусочками хлеба. Тина пыталась есть сама, но руки плохо слушались, и после нескольких неудачных попыток ей пришлось согласиться с помощью Креила. Она так и не решилась попросить, чтобы ее покормил Стайн, будучи почти на сто процентов уверена, что Креил не позволит этого.
Тина задремала, а проснулась от присутствия кого-то рядом. Она почувствовала Креила и открыла глаза. Он лежал рядом с ней, на кровати, как будто это разумелось само собой. Тина вздрогнула, пытаясь проникнуть в его голову, но наткнулась на его насмешливый взгляд.
— И что ты хотела узнать в моей голове?
— Зачем ты здесь?
— А ты и вправду не понимаешь, зачем?
— Креил, — ей стало неуютно, но никак не верилось в то, что пришло в голову. — Это не то…?
— То, я хочу быть с тобой.
— Зачем? Я же этого не хочу?
— Я тебе не верю, Тина. Я всю операцию сидел рядом с тобой, все видел в твоей голове, бессмысленно тебе упрямиться и спорить с тем, чего хочу и ты и я.
— Это не так! Ты не хочешь понять, в каком я была состоянии. Я же не понимала, ни где я, ни что со мной происходит.
Креил осторожно положил руку ей на живот, Тина попыталась отстраниться, но ее непослушное тело никак не подчинялось.
— Бесполезно, девочка, не нужно сопротивляться, я же не собираюсь тебе сделать больно.
— Пожалуйста, не нужно. Я тебя очень прошу!
Креил снял одеяло с Тины и мягко ласкал ее грудь. Она с трудом подняла руку и попыталась убрать его пальцы, он только рассмеялся от ее неуклюжей попытки.
— Ты полностью в моей власти…
— Завтра приедет Марсель и заберет меня. И что бы между нами не произошло, для него это не будет иметь никакого значения.
— Если ты так в этом уверена, чего боишься?
— Зачем ты хочешь для меня неприятностей?
— Мне надоело с тобой говорить, девочка. Я подозреваю, ты просто забыла, как нам было хорошо вместе, и хочу тебе это напомнить.
— Не нужно… — Тина вздрогнула, когда его рука опустилась к промежности, а губы легко коснулись соска. Она закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в теле. Креил потерся головой о ее живот, его волосы мягко скользили по коже, и мир начинал кружиться вокруг Тины. Она еще пыталась сопротивляться этому кружению, но прикосновение мягкого влажного языка к самому сокровенному заставило ее забыть о месте и времени. Она всегда была слишком женщиной, и сейчас это сделало безнадежным всякое сопротивление.
Волны поднимали ее вверх и опускали вниз, все исчезло, кроме бесконечного наслаждения, сначала мягкого и нежного, а потом, когда Креил вошел в нее, энергично-сильного.
Она стонала и извивалась в его руках, и мелкая дрожь ее тела была так знакома и так быстро все восстанавливалось в памяти Креила, словно никакие столетия и никакая смерть никогда не разделяли их.
На пике наслаждения Тина закричала, слезы выступили на лице, а потом вернулся реальный мир, она поняла, что произошло, и теперь слезы — но уже отчаяния и бесконечного унижения, потекли по ее лицу.
— Почему ты плачешь? — Креил провел пальцем по мокрой дорожке на ее щеке. — Разве я причинил тебе боль?
— Физически — нет, но ты причинил мне душевную боль. Зачем ты меня заставил?
— Разве ты не хотела этого? — он нахмурился, не принимая ее обвинений.
— Нет, не хотела.
— Зачем тебе лгать, Тина? Я люблю тебя, почему ты так упряма и не хочешь меня простить?
— Много придется прощать. Ты думаешь, только то, что ты допустил мое убийство? Самым страшным было твое отвращение, когда я ожила, а ты боялся дотронуться до меня. И сейчас. Зачем ты хочешь меня унизить?
— Унизить? Но я вовсе не хочу тебя унизить, я люблю тебя, хочу, чтобы ты была счастлива.
— Изнасилование — не лучший способ убеждения женщины.
— Изнасилование? — Он нахмурился, вгляделся в ее лицо и поднес руку к ее волосам, собираясь погладить.
— Я умоляю тебя! Неужели это так сложно понять? Я — НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРИКАСАЛСЯ КО МНЕ!
— Подожди, Тина, но мне казалось…
— Нет, Креил. Изнасилование, как я понимаю, это не только, когда женщину принуждают силой. Мне так плохо, что я все равно не могу тебе сопротивляться, ты это использовал. Но я же ясно тебе сказала, что не хочу этого. Разве не достаточно? Я — женщина, когда сильно возбуждена, теряю контроль над собой. Да ты ведь и рассчитывал на это. Ты же профессионал, иначе, почему от Советников так легко попадают в психушку? Завтра Марсель заберет меня, а сейчас я буду тебе очень признательна, если ты уйдешь. У меня нет никакого желания общаться с тобой. Или ты рискнешь повторить? Поверь, на этот раз, хоть у меня и нет сил сопротивляться, но я постараюсь.
— Прости, кажется… — он поднялся с кровати, набрасывая халат. Креил с удивлением вглядывался в странный мыслеобраз в ее мозгу, который он никогда не видел раньше: черная пантера, сощурив глаза, обнажив в гневе клыки и сжав тело в пружину, приготовилась к атаке.
— Кажется, ты совершил очередную подлость по отношению ко мне, только я не могу
