том, как лучше мне. Быть со мной — для тебя тоже лучше, — постарался убедительно сказать Креил.
— Ты будешь решать за меня?
— Буду. Марселю 44 года. Сколько еще лет он останется мужчиной? Тебя интересует это?
— Нет. Я не люблю, когда о близких мне людях говорят гадости.
— Это не гадость. Это жизнь. Его очень серьезно лечили. Еще несколько десятилетий — и женщины ему будут не нужны. А потом тебе придется похоронить его. Чем больше ты с ним проживешь, тем больше привяжешься. Представляешь вашу жизнь лет через 30, когда он потихоньку начнет стареть, а ты будешь все такой же молодой?
— Не хочу ничего представлять, — пантера в ее мозгу поднялась на ноги и настороженно замерла.
— Зачем такое упрямство? Ты расскажешь ему, что случилось?
— Это еще зачем? Чтобы он мучался из-за этого?
— А если узнает случайно? У него есть немало знакомых, кто-нибудь проболтается. Тогда как?
— Очередная подлость с твоей стороны. Ты настраиваешь меня против Марселя. Это гадко, Креил, — пантера угрожающе оскалила зубы.
— Хорошо, я все сказал. Делай как знаешь, — Креил вышел, оставив Тину одну. Он нисколько не сомневался, что заставил ее задуматься над своими словами. Больше все равно ничего нельзя было сделать.
Марсель Дени приехал вечером. Ни охрана, ни обезболивание — ничто не могло задержать его в клинике, как только он понял, где находится Тина. Креил ван Рейн хладнокровно встретил его в дверях и провел в гостиную.
Тина слегка потянулась и открыла глаза, сразу почувствовав Марселя и также почти сразу ощутив облегчение, оттого, что он приехал за ней и как мужчина должен был взять ответственность на себя.
Ей пришлось прибегнуть к помощи Креила, чтобы принять душ и одеться. Они не разговаривали, и Креил старался без необходимости не прикасаться к ее телу.
Тина вошла в гостиную, поддерживаемая Креилом под локоть. Марсель вскочил, вглядываясь в ее лицо. Она была бледной, с темными кругами под глазами, и это никак не могла скрыть наложенная косметика. Креил подвел Тину к креслу и помог сесть, сразу после этого исчезнув из гостиной.
— Тиночка, ты собрала вещи? — Марсель подошел к ней и, взяв ее руку в свою, нежно погладил. — Поехали?
— Подожди, — она несколько секунд помедлила.
— Не нужно мне ничего говорить. Ты меня не считай идиотом. Я уже прекрасно понял, что у тебя было с Креилом. Неужели ты думаешь, я стану упрекать тебя за это? Он тебя заставил?
— Не могу сказать, что очень сильно сопротивлялась…
— И теперь себя грызешь за это? И как бы ты могла сопротивляться мужчине в твоем состоянии? Это неважно, Тина, поверь, и никак не скажется на наших отношениях, если ты этого боишься. Теперь поехали?
— Подожди, Марсель. — Тина старалась не смотреть ему в глаза. — Я должна сказать тебе что-то важное.
Марсель опустился на колени рядом с ее креслом, так и не выпустив ее руку, и тяжело вздохнул.
— Еще что? Что такое страшное могло случиться? Он хочет отобрать Лиона?
— Нет, не то… У меня не хватает сил тебе это сказать.
— Тиночка, поверь, чтобы ты ни сказала, это никак не может повлиять на наши отношения. Я слишком люблю тебя и не собираюсь обращать внимание на всякие мелочи. Мы с тобой вместе, а все остальное — неважно. Понятно? Говори быстрее, раз это для тебя так серьезно и поедем домой.
— Послушай, Марсель. Во время этой операции, которую мне делали, выяснилась одна вещь, — теперь Тина подняла взгляд на Марселя. — Я узнала, что стала таким же чудовищем, как все Советники.
— Не понимаю тебя, — в мозгу Марселя несколько раз повторилась ее фраза.
— Это трудно принять, но это значит…
— Ты будешь жить так же долго как они? И сколько это?
— Очень долго. Намного больше, чем можно себе представить.
— И это значит — ты не будешь стареть и тебе всегда будут нужны мужчины, — совсем тихо закончил он.
— Марсель, я знаю, ты всегда плохо относился к возможности регрессии, тебя это пугает?
— Ты… — он не смог заставить себя закончить. Рука Тины выскользнула из его руки.
— Очень скоро, а может быть это уже так, я не знаю… — она замолчала, уловив в его мозгу волну отвращения и страха, поднявшуюся из глубины подсознания. Тина закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и едва слышно позвала голосом:
— Стайн!
Робот появился мгновенно, почтительно наклонив голову.
— Слушаю, Лиде.
— Помоги мне дойти до кровати. — Тина с помощью робота поднялась, Марсель все также стоял на коленях, бессмысленно глядя перед собой и никак не мешая Тине уйти. И только когда она уже входила в двери спальни, резко вскочил и догнал ее, но так и не решился прикоснуться. Тина видела в его мозгу, как он пытался перебороть себя — и не мог. Отдаленно повторялась мысль: «чудовище».
— Тиночка, прости меня, я привыкну, правда.
Она подняла на него прозрачные беспомощные глаза:
— Не привыкнешь. Я тоже не могу привыкнуть к такой себе. Я не хочу винить тебя, Марсель. У тебя нормальная человеческая реакция. Уходи, пожалуйста, мне трудно выносить то, о чем ты думаешь, — Тина медленно прошла в спальню, рухнув на кровать. Еще какое-то время она слышала — «чудовище», а потом все стихло — Марсель ушел.
Тина лежала, уткнувшись в подушку, и ни о чем не думала. Тихо вошел Креил. Мужчина в черном, в сияющем вихре.
— И как ты живешь с этим столько лет, Креил?
— Привык. Сначала, к счастью, мы не знали, что с нами будет. Странница просто обещала длинную жизнь без старости. Никто из нас не задумывался, что это может быть плохо и породит столько проблем.
— Нет выбора, ненавижу, когда нет выбора. Ты догадываешься почему?
В ее мозгу застыла бесконечная пелена дождя.
— Не понимаю твоей логики.
— Ты вообще меня не понимаешь. Совсем другой человек и нисколько не похож на того Креила, которого я знала.
— Ты тоже мало похожа на ту Тину, которую я столько лет помнил. Однако это ты. И я очень надеюсь, что мы будем счастливы.
Тина села на кровати и всмотрелась в его глаза.
— И ты это серьезно? Думаешь о счастье? — Она неестественно расхохоталась, через минуту снова став серьезной. — Уходи, я хочу побыть одна.
