— Вы не волнуйтесь так, Советник. У нас отличные врачи. Кто будет делать зондаж? — Ги Ли знал, что если речь пошла о женщине, с которой долгое время жил Советник, обычным врачам смотреть ее голову было запрещено.
— Я попрошу Строггорна, но не знаю, когда он освободится.
Адам послушно сидел в вестибюле клиники, дожидаясь Креила.
— Что с мамой? — он поднял на Креила серые глаза.
— Ничего серьезного, ты не волнуйся, все будет хорошо, — сказал Креил и подумал, что хотел бы и сам в это поверить. — Адам, Стайн отвезет тебя ко мне домой. Ты поживешь у нас, пока мама болеет. Хорошо?
— А Лион живет с вами? — обрадовано спросил мальчик.
— Со мной, — Креил постарался улыбнуться.
— Это здорово! Он знает столько игр!
* * * Когда Тина вернулась домой с работы, Стайн тут же доложил ей, что привез Адама, сына Елены, и что Советник Креил все объяснит, когда вернется с испытаний.
Тина подумала, что Креил мог бы и позвонить. Она прошла в комнату Лиона и обнаружила там полный разгром. У Лиона было невероятное количество самых разнообразных игрушек. Сейчас они все были разбросаны на полу, в разобранном виде. Лион вообще любил разбирать игрушки, правда, потом обычно мог снова собрать их, чем очень удивлял родителей. Но сейчас, казалось, он решил научить этому Адама.
Тина понаблюдала какое-то время за мальчиками, пытаясь определить, каким образом Адам понимает Лиона, и пришла к выводу, что они используют язык жестов.
— Стайн, они ели?
— Да, Лиде Лион заказывал еду.
— Опять одни сладости! Лион! — позвала Тина мысленно.
Мальчик не обратил никакого внимания на ее слова.
— Лион, — снова позвала Тина. — Я просила тебя не снимать сандалии!
Лион поднял голову, а в его телепатеме: нота органа, — появились грозные нотки.
— Почему все могут ходить босиком, а я нет?
— Потому что у тебя будут болеть ноги потом! — пояснила Тина. У мальчика было странное строение ноги, которое потребовало изготовления специальной обуви. На самом деле Лион мог ходить босиком, но тогда ему приходилось постоянно концентрировать внимание на ходьбе: непосильное требование для двухлетнего ребенка. Стоило Лиону отвлечься, как он кричал от боли в ступнях.
— Когда я вырасту, я не буду носить обувь!
— Почему, Лион? Все люди носят обувь.
— А я — не буду.
Устав с ним спорить, Тина вышла из комнаты.
Креил вернулся домой раньше обычного. Тина ждала его в гостиной и сразу спросила:
— Что случилось? Почему Адам у нас?
— Я отвез Елену в психиатрическую клинику, — устало объяснил Креил. — Некому побыть с ребенком. Они здесь одни, ни родственников, ни знакомых.
— Что с ней?
— Пока не знаю, но боюсь, тоже, что и со всеми.
— Психическая зависимость?
Креил мысленно кивнул.
— Боюсь, мы были слишком долго вместе.
— Эта… зависимость всегда возникает?
— Как правило. Елена зациклена на Адаме. Это ее и защищало, хотя она была очень привязана ко мне… но чтобы дошло до зависимости…
— Не переживай раньше времени. Может, что-то другое.
— Что другое, Тина? — спросил Креил с горечью. — Нужно смотреть правде в глаза. Когда я приехал, она была без сознания.
Креил долго молчал, не решаясь спросить.
— Тина, как ты отнесешься? Если это зависимость, и Елена останется в клинике, я хотел бы, чтобы Адам жил с нами. Он родился неполноценным. Сейчас, я выправил генетику, когда его лечил, но, ты понимаешь, меня он хорошо знает, а как такой ребенок приживется в чужой семье… Это если удастся найти семью…
— Креил, — Тина остановила его речь, стараясь подавить нахлынувшие воспоминания о своем неполноценном ребенке, умершем сразу после рождения. — Зачем ты меня убеждаешь? Неужели ты думаешь, я буду возражать?
— Спасибо.
— Не за что, — Тина слабо улыбнулась. — Не переживай. Все утрясется.
* * * Когда Креил позвонил Строггорну с просьбой посмотреть Елену, у того не было сил даже выругаться. День Строггорна был расписан по минутам, а в сутках было по-прежнему всего 24 часа. Иногда ему начинало казаться, что проблемы Креила с женщинами никогда не закончатся.
Он смог выбраться в клинику, где лежала Елена, только поздно ночью. Ги Ли встретил его у четвертого операционного блока.
— Как она? — быстро спросил Строггорн.
— Реакция на обезболивание — положительная.
Строггорн сразу остановился.
— Не может быть?
— Елена пришла в себя. Просила отпустить ее домой.
— Замечательно! Но я ее все-таки посмотрю.
Елена была жутко напугана: очнувшись, она обнаружила себя привязанной к кровати. И никакие уговоры не смогли убедить врача развязать ее и отпустить домой.
Строггорн вошел в операционную и зашел под операционный купол, куда Ги Ли уложил Елену. Она просто побелела от страха, когда увидела Строггорна. Он улыбнулся ей мысленно.
— Чего вы так испугались, Елена? Я не кусаюсь, честное слово.
— Что со мной?
— Сейчас узнаем, минут через двадцать. Я только хотел сказать, чтобы вы перестали так бояться. С вашим сыном все в порядке. Он у Креила. Вы Советнику Креилу доверяете?
— Доверяю, конечно!
— Ну вот. Сейчас расслабьтесь. Это не больно, честное слово.
Пси-экран опустился низко над головой Елены.
— Смотрите на экран, хорошо?
Строггорн подключился к аппаратуре и действительно потратил не более двадцати минут на обследование.
Как только он закончил, Ги Ли нервно спросил:
— Ну что, Советник?
— Можете идти, развязывать пациентку.
— А… оперировать?
— Ее не нужно оперировать. К счастью.
Строггорн оделся и подождал, пока Ги Ли выведет Елену из-под купола и усадит ее в кресло.
