статус, и ни в одной другой стране ничего подобного не было.

В своем «Докладе об управлении Венецианской республикой» (1580) Антонио Милледоне пишет, что народ «является третьим сословием среди жителей Венеции». Состоящий из коренных венецианцев, он подразделяется на различные страты: мелких торговцев, ремесленников, рабочих (в том числе и рабочих Арсенала), служащих администрации. Все, кто занимается каким-либо ремеслом, объединены в многочисленные корпорации, пребывающие под строгим надзором; они не играют никакой политической роли. На более низкой ступени общественной лестницы стоят слуги, чернорабочие и проститутки (численность их, по словам Санудо, достигает 11 тыс., и они также делятся на определенные подгруппы).

«Помимо нобилей и некоторого числа граждан, остальное население Венеции составляют чужестранцы и небольшое число венецианцев», — пишет в 1509 г. хронист Джироламо Приули. Действительно, в Венеции проживает множество приезжих с материка и заморских территорий. На каналах и набережных, на улицах и площадях, в ряде кварталов, где иностранцы зачастую образовывали компактные поселения, можно было встретить и уроженцев Милана (большинство из них занималось кузнечным ремеслом), и далматинцев (в основном моряков), и албанцев (в основном солдат), и немцев (башмачников, торговцев, ткачей, лекарей, печатников), и фламандцев (коммерсантов, типографов), и греков, число которых после падения Константинополя резко возросло, и турок, и арабов. Были также и рабы: татары, монголы или африканцы. Евреям сначала разрешали жить в городе лишь временно, но потом они получили право постоянного проживания в гетто (слово это, впоследствии распространившееся на Западе, означает железо-плавильню — geto, — так как в отведенном евреям для жительства квартале прежде размещались литейные мастерские).

В отличие от такой республики, как Флоренция, Венеция практически не знала социальных потрясений. Это объясняется тем, что венецианские институты находили широкую поддержку в обществе, а государству удалось достичь весьма высокого для того времени уровня жизни населения, регулярно снабжать его продовольствием, создать эффективное и беспристрастное правосудие и обеспечить участие всего населения в публичных церемониях и празднествах.

Культура

По сравнению с культурой Флоренции, культура Венеции в XIV столетии выглядит изрядно отсталой. Причиной тому во многом является изоляция Республики от Западной Европы и ее ориентация на «все византийское», отчетливо проявившаяся в художественной сфере. Но уже в следующем веке венецианцы, повернувшись лицом к материку, испытывают потребность представить себя в наиболее выгодном свете, особенно в области литературы, и ситуация меняется.

Начиная с XIII в., а точнее, с книги «Венецианская хроника» Мартина да Канале, написанной между 1267 и 1275 г., в венецианскую литературу вливается мощный поток историографических сочинений. Чиновник на службе у Коммуны, а потому имеющий доступ к официальным документам, Мартин да Канале пишет на французском языке, с дозволения и под контролем своих начальников, восторженную хронику города, где образы дожей, адмиралов и патрициев ярко выделяются на фоне событий в восточном Средиземноморье.

До конца XIV в. венецианская историография существует в основном для внутреннего пользования; она представлена в форме анналов и хронологических записей, авторы которых нисколько не претендуют на изысканность стиля. В начале XV в. положение меняется: наступает время, когда Республике необходимо оправдать свою экспансию на континент, а следовательно, создать свой собственный положительный образ — образ справедливого и свободного города, защитника христиан против неверных. В 1421–28 гг. служащий Канцелярии Лоренцо ди Моначис пишет книгу «О деяниях достойных и о благородном государстве Венецианском» (De gestis moribus et nobilitate civitatis Venetiarum), название которой говорит само за себя. Спустя пятьдесят лет патриций Бернардо Джустиниани в своей книге «О происхождении града Венецианского» (De origine urbis Venetiarum) делает упор на самосознании венецианцев, издавна ощущающих себя гражданами своей родины, и призывает правящий класс к единству. В 1487 г. выходит «История Венецианская от основания города в XIII книгах» (Rerum Venetiarum ab urbe condita libri XIII) Маркантонио Сабеллико, столь же откровенно пропагандирующая национальную идею; в ней же можно найти рассказы и сообщения о путешествиях, о которых мы уже говорили в связи с «Книгой чудес» Марко Поло. В своем «Повествовании о путешествии в Тану и Персию» (1487) Иосафат Барбаро заявляет, что «весьма большая часть обитаемых земель оставалась бы неизвестной, ежели бы венецианские купцы и мореходы не открыли их, приложив к этому немалые усилия».

В 1362 г. в Венецию приезжает Петрарка и остается там на пять лет. Его пребывание в городе, несомненно, способствовало развитию предренессансной атмосферы, формирующейся — еще одна специфическая особенность культурной жизни лагуны — скорее в частных кружках патрициев, нежели в официальных институтах.

В первой половине XV в. становятся известны имена Леонардо Джустиниани (1388–1466) и Франческо Барбаро (1390–1454), вдохновение которых, скорее всего, пробудилось под влиянием гуманистов, гостивших в Венеции. Член Совета десяти и прокуратор Сан-Марко, Джустиниани прославился своими «Посланиями», написанными на латыни, переводами с греческого и итальянскими стихами, которые, будучи положены им же на музыку, снискали огромный успех у публики. Франческо Барбаро, также выходец из патрицианской семьи, политик и дипломат, сочиняет трактат «О супруге» (De uxoria, 1416), где воспевает брак как институт, чрезвычайно полезный для общества и демографической ситуации государства; в то же время большая часть тогдашних интеллектуалов с презрением относилась к брачным узам.

Родственник Франческо, Эрмолао Барбаро Младший (1453–93), представляет новое поколение гуманистов, ориентированных не на «гражданскую» деятельность, а на литературную. Получив образование в Вероне и Риме, друг Полициано, издатель и комментатор Аристотеля и Плиния, он вносит много нового в филологию: занимается сравнительным текстовым анализом, реконструкцией источников.

Родившийся в Трапезунде, в греческой семье, впоследствии бежавшей в Италию, гуманист Бессарион, в 1443 г. ставший кардиналом, завещает Республике свою богатую коллекцию греческих рукописей, составившую ядро библиотеки Сан-Марко (Marciana), собирать которую начали в 1473 г.

В 1475–76 гг. Эрмолао Барбаро преподает в Падуе. Когда в 1405 г. город был сдан венецианцам, Республика обещает оказывать поддержку знаменитому Падуанскому университету. С середины XV в. университет попадает под контроль Сената, который активно направляет его деятельность. Сенат же посылает в этот университет молодых патрициев для изучения права.

Вначале юные патриции обучались в Венеции, в школе Риальто. В этом — сначала закрытом, а с 1441 г. общедоступном — учебном заведении высокообразованные и опытные преподаватели, принадлежавшие исключительно к классу патрициев, читали курс философии, ибо философия была созвучна менталитету венецианцев: «учительница жизни», указывающая путь к земному счастью, она должна была способствовать формированию будущих государственных мужей.

Искусство в XV в.

Реконструированный в 1063 г. собор Сан-Марко являет собой великолепный архитектурный ансамбль в характерном для Венеции византийском стиле. Имеющий основание в форме греческого креста, с пятью куполами и мощными колоннами, соединенными арками, с удлиненным главным нефом, Сан-Марко изначально был задуман как просторный парадный собор. И хотя строительство его завершилось в 1096 г.,

Вы читаете История Венеции
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату