что Португалия находится гораздо ближе от Лондона и городов Ганзы, чем Венеция, для которой экономический спад, наступивший в результате этого путешествия, оказался значительно менее серьезным, чем полагала она сама и как долгое время считали историки. С одной стороны, получив прямой доступ к источникам пряностей, португальские купцы выбросили на рынок огромное их количество, и цены на пряности поползли вниз; но португальцы не смогли все распродать, а тем более управлять рынком, на котором уже давно и успешно главенствовали венецианцы. С другой стороны, новые конкуренты Светлейшей не имели доступа к другим заморским товарам (шелкам, хлопку, коврам, кораллам), поставщиком которых по-прежнему являлись средиземноморские страны Леванта. Доставка товаров из этого региона после 1520 г. возобновляется, а к 1560 г. даже удваивается.
В 1532 г. из Венеции отплывает последний конвой венецианских галер в направлении Эг-Морта и Лондона, а в 1569 г. такой же конвой следует в сторону Александрии. Таким образом, просуществовавшая до конца XV в. распределительная функция Венеции в течение следующего века неуклонно сокращается.
С континентальной торговлей дела обстоят совершенно иначе, о чем свидетельствует открытие в 1508 г. нового Немецкого подворья (Фондако деи Тедески), реконструированного после случившегося незадолго до того пожара. В 1509 г. купцы, ведущие торговлю на континенте, «едут покупать в Венецию, ибо в иных местах ничего нет… Если они хотят запастись пряностями или иными необходимыми продуктами, им приходится ехать в Венецию».
Венеция является важным центром международной торговли, она также перерабатывает сырье в готовые продукты: золотые и серебряные изделия, стеклянные изделия и посуду, зеркала, кружева, выделанные кожи, ткани, шитые золотой и серебряной нитью. Вызывая восхищение у чужестранцев, Мерчерия, главная торговая улица города, являет собой своеобразную витрину, где в изобилии выставлена вся вышеназванная продукция.
Отдалившись от моря, венецианский капитализм обратил свои взоры на производство шерсти. В 1523 г. Венеция производит 4413 штук сукна; в 1532-м — 6336, в 1550-м — 11 558, а в 1602 г. — 28 729 штук.
Наконец, на берегах лагуны утверждается совершенно новое, современное производство, а именно книгопечатание, к которому мы еще вернемся в силу его значимости для культуры. В XVI в. в городе насчитывается не менее пяти десятков издателей-печатников. Каждый из них издает около двадцати книг, из которых десяток идет на рынок не менее чем в сорока экземплярах, и, таким образом, Венеция выпускает книг в три раза больше, чем Флоренция, Милан и Рим вместе взятые.
Мы говорили о банкротствах банков, случившихся в конце XV в. Однако в XVI в. финансовое состояние Республики по-прежнему неблагополучно. Как пишет Мартино Мерлини, «серебра не сыскать совершенно, ибо все снесено на монетный двор; то же самое можно сказать и о золоте; никогда еще этот город не был таким бедным, как сейчас». Причина состоит в том, что война с Камбрейской лигой стоила венецианской казне более миллиона дукатов. С другой стороны, если в 1504 г. военный флот насчитывал 125 кораблей, то спустя сорок лет их стало 155.
Рост государственных долгов и налогов приводит правительство к мысли о необходимости реорганизовать налоговую систему, которая всегда была ориентирована прежде всего на прямые налоги и только во вторую очередь на пошлины с товаров. В 1524 г. учреждаются должности банковских проведиторов
В самом деле, в XVI в. в Венеции (и в других областях итальянского полуострова) наблюдается своего рода возврат к земле. В 1586 г. в материковых владениях Республики проживают 2670 тыс. человек, а следовательно, они заселены достаточно густо: Верона насчитывает 52 тыс. жителей, Брешиа — 43 тыс., Падуя — 34 тыс. жителей. Инвестиции Повелительницы в этот регион, являющийся рынком сбыта для венецианской продукции, постоянно возрастают. Владение землей позволяет чувствовать себя застрахованным от превратностей судьбы, оно рентабельно и престижно. С конца века начинаются первые распродажи общинных земель и создаются ассоциации для мелиорации и рационального землепользования. Патриции строят виллы и дворцы на берегах Бренты, возле Виченцы и Вероны, а также в районе Тревизо. В начале XVII в. венецианцам принадлежит 38 % земель на территории Падуи, 27 % — на территории Ровиго и 18 % — на территории Тревизо. «Менталитет правящего класса, всегда бывшего классом купцов, постепенно становится менталитетом крупных земельных собственников, а это совершенно иная манера считать и мыслить» (М. Эмар). В конце XVI в. вялая экономика порождает «усталость умов, неспособность воспринять новую ситуацию и вписаться в нее» (Романо).
XVI век: расцвет литературы
В предыдущей главе мы говорили о том, что в XV в. венецианская историография выполняла совершенно особую функцию, заключавшуюся в необходимости оправдать действия Республики и доказать их легитимность. После войны с Камбрейской лигой ориентация эта стала еще более определенной. Наряду с газетами и мемуарами частных лиц (среди которых записки Санудо, получившего разрешение Сената работать в государственных архивах) важно в связи с этим упомянуть официальную историографию, занявшуюся созданием венецианского мифа. Андреа Наваджеро (1483–1529), аристократу, получившему образование в Падуе и побывавшему послом в Мадриде и Франции, поручается задание написать на латыни «хорошим слогом, красноречивым и выразительным», историю Венеции, ибо — согласно ясному заявлению Сената — «репутацию следует считать одним из главных столпов государства». В 1530 г. дело Наваджеро продолжает известный писатель Пьетро Бембо, назначенный Советом десяти историографом Республики, чтобы творить «во имя чести и славы нашего государства». Его сочинение примечательно по трем причинам: во-первых, Бембо использует разнообразнейшие источники, во-вторых, уделяет большое внимание географическим открытиям и, в-третьих, переводит свой труд с латыни на народный язык, чтобы он был доступен широкой публике.
В 1449–50 гг. Лауро Квирини пишет сочинение «О республике»
Уже упомянутый выше Пьетро Бембо (1470–1547), еще один патриций, сформировавшийся под влиянием великих гуманистов, в 1505 г. публикует «Азоланские беседы»
