типографии и издательские дома снижают не только выпуск продукции, но и теряют в ее качестве (за исключением предприятия Ремондини де Бассано). И только «туризм» — мы к этому еще вернемся — продолжает успешно развиваться.
Как это ни парадоксально, но сельское хозяйство процветало. Высокий уровень частных вложений в него, отмечавшийся уже в XVII в., сохранился и в XVIII в. Согласно кадастру 1740 г., 49 % земель вокруг Падуи и 36 % земель вокруг Тревизо принадлежали нобилям, особенно венецианским патрициям. Именно здесь, в загородных владениях, просвещенные умы размышляли еще о возможности реформ: о применении современных технологий, о развитии пастбищного скотоводства, о реформе налогообложения. Однако столкновение различных интересов приводит к сохранению статус-кво.
В результате в 1790 г. население всей территории, принадлежавшей Республике, составляло 2860 тыс. жителей, из которых в самой Венеции проживало всего 140 тыс. По меркам тогдашних европейских столиц это крайне мало.
Угасание культуры
Средний по размеру город, Венеция в XVIII столетии привлекает к себе множество туристов, жаждущих приобщиться к ее культурным ценностям. Многочисленные кафе (в частности, знаменитое кафе «Флориан»), концерты, театры, игорные дома и дома свиданий, празднества (самый продолжительный из них — карнавал) делают Венецию европейской столицей развлечений.
Там даже царит свобода слова (но, разумеется, не в сфере политики). Во всяком случае, имя тамошним писателям поистине легион: веронец Шипионе Маффеи (1675–1755), Апостоло Дзено (1688– 1764), Ипполито Пиндемонти (1753–86), Карло Гоцци (1730–1808), Карло Гольдони (1707–93), падуанец Мелькиоре Чезаротти (1730–1808).
Однако Венеция не в состоянии была удержать у себя наиболее пытливые и беспокойные умы того времени, среди которых следует назвать Альгаротти, Казанову (1725–98), писавшего, впрочем, не на итальянском, а на французском (он считал этот язык «более легким»), и даже самого Гольдони.
Действительно, половину жизни Гольдони проводит вдали от лагуны, но не утрачивает ни духовных связей с ней, ни менталитета, присущего исключительно венецианцам. Автор «Мемуаров» и множества театральных пьес на трех языках (французском, итальянском и венецианском диалекте), он порывает с импровизационной комедией дель-арте и возвращается к написанным (литературным) пьесам. В этих пьесах, которые до сих пор ставят в театрах всего мира, он выразил этические чаяния буржуазии и изобразил ее среду (особенно показательным в этом отношении стал персонаж Панталоне, превратившийся из скупого и капризного старика в здравомыслящего и рассудительного купца), сумев при этом проявить свои симпатии к «малым мира сего» и неприязнь к праздному и никчемному дворянству.
Наконец, в Венеции, как и повсюду в Европе XVIII столетия, наблюдается бурное развитие газетного дела; повсюду возникают периодические издания, главным образом познавательные и литературные, ставшие настоящей трибуной для провозглашения всевозможных новых идей. «Джорнале де леттерати д'Италиа» (1710–40), издание, основанное Апостоло Дзено, претендует на статус главного итальянского литературного журнала. Издание «Джорнале д'Италиа» (1764–76) посвящено научным и техническим вопросам. «Газетта венета» (1760) и «Оссерваторе венето» (1761) Гаспаро Гоцци обсуждают проблемы повседневной жизни.
Творчество уже упоминавшегося выше Дзено, а также Лоренцо Да Понте (1749–1838) как бы перекидывает мостик между музыкой и литературой. В качестве либреттиста Дзено сотрудничает со Скарлатти, Вивальди и Генделем. Да Понте сочиняет либретто для многих современных ему композиторов, в частности для Моцарта.
В XVIII в. Венеция — одна из музыкальных столиц Европы, там творят Вивальди (1678–1741), Альбинони (1671–1750), Бенедетто Марчелло (1686–1739), Галуппи (1706–85) и многие другие композиторы.
В области изобразительного искусства Венеция XVIII в. также не плетется в хвосте. Одной из первых величин Сеттеченто является портретист Розальба Карьера (1675–1757), чьи пастели буквально наводняют итальянские и европейские дворы. К лучшим работам Джованни Баттисты Пьяццетты (1683–1754) относятся сцены из народной жизни и сельские сюжеты; он также сотрудничает с венецианским издателем, иллюстрируя произведения Боссюэ и Тассо. Джованни Баттиста Тьеполо (1696–1770) создает динамичные, свободные по живописи жанровые картины, в том числе и на религиозные сюжеты; праздничные, наполненные светом и воздухом росписи вилл знатных венецианцев; а также величественные полотна во Дворце дожей, воскрешающие миф о былом величии Венеции. Наверное, самой судьбой ему предназначено прославлять клонящуюся к упадку цивилизацию, обожествляя город и самые знатные его семейства. Сын Джованни Баттисты, Джованни Доменико, после смерти отца создает мощные по своей живописной силе полотна, реалистические и исполненные социального подтекста, направленного на обличение пороков аристократии.
Своим творчеством Антонио Каналь (Каналетто) (1697–1768) утверждает другой жанр в живописи — его «ведуты» (виды, пейзажи-панорамы) имеют огромный успех у коллекционеров всего мира, и прежде всего у англичан. Если Каналетто художественно воспроизвел топографию города, то картины Пьетро Лонги (1702–85) и Франческо Гварди (1712–93) воссоздали быт и нравы венецианского общества в его повседневной жизни, его
Падение Республики
В своих донесениях правительству венецианские посланники описывали события французской революции; некоторые прозорливо предчувствовали их приближение уже с конца 1787 г. Однако новые парвеню, пришедшие к власти в Венеции, поначалу не выказывали по этому поводу особого беспокойства.
В 1791 г. Республика принимает у себя графа Прованского, брата Людовика XVI (и будущего Людовика XVIII). Когда начинается война между Францией и Австрией, Светлейшая, несмотря на давление со стороны Вены, отказывается поддерживать контрреволюцию. В отличие от многих государств, она не выражает официального возмущения по поводу казни короля и вскоре дает согласие на то, чтобы символика Французской республики красовалась на стенах посольства Франции.
В 1794 г., когда нависает угроза иностранного вторжения на ее территорию, Венеция заявляет о своем нейтралитете и не принимает серьезных мер военного характера. Вскоре же она с облегчением узнает об окончании якобинского террора.
Однако в 1796 г. Директория упрекает Светлейшую в том, что та по-прежнему продолжает укрывать у себя графа Прованского, терпит антифранцузские выпады прессы и эмигрантов и предоставляет австрийским войскам свободный проход по своим владениям.
Вскоре Венеции приходится идти на последние уступки. Граф Прованский вынужден покинуть Верону. В апреле армия под командованием Бонапарта одерживает победу над Австрией и Пьемонтом и занимает Милан и Ломбардию. В конце мая она вступает в Бергамо, затем в Тренто и Верону (в ноябре).
18 апреля 1797 г. в Леобене Австрия и Франция приходят к соглашению относительно раздела венецианских земель. Австрия получает значительную часть Террафермы, а Венеции в качестве компенсации предлагают довольствоваться Романьей, Феррарой и Болоньей.
Пока в Бергамо, Брешии и Сало вспыхивают «демократические» беспорядки, крестьяне Венето поднимаются против французских оккупантов. В апреле восстание охватывает Верону: «Веронская Пасха» дает Бонапарту предлог для интервенции. 26 апреля войска его занимают Виченцу, а 28-го — Падую. В обоих городах тотчас создаются муниципалитеты.
1 мая объявлена война против Светлейшей. Правящий класс Венеции всячески пытается, не
