— Только прошу вас: смотрите на вещи реально, — предупредил ассистент. — Если вам нужно сбросить пятьдесят кило, придется прийти еще раз. Сейчас пишите двадцать пять.
Когда анкеты были заполнены, ассистент прошел по рядам и придирчиво сунул нос в каждую. Перед Дашкой с ее листком он остановился как вкопанный. Она увидела, что ассистент с сомнением смотрит на нее поверх очков. Нужно было срочно что-то выдумать. И как это она не продумала все заранее? «Этот тип не похож на жадину-докторшу. Если я не объясню ему свое странное желание, он, пожалуй, отправит меня куда следует, — от этой мысли Дашка вздрогнула. — Ведь, кажется, бывает такая навязчивая идея — худеть, даже если тебя ветром сдувает. Что же мне придумать-то?»
— Я собираюсь заняться бальными танцами, — Дашкин голос звучал особенно уверенно, как всегда, когда она отчаянно врала. — Мне сказали, что пока не сброшу два килограмма, в школу меня не возьмут. А я так мечтаю танцевать самбу. — Она умоляюще посмотрела на ассистента.
— Но вы в курсе, что сбросить эти ваши два килограмма, — он еще раз придирчиво осмотрел Дашкины талию и бедра, — будет гораздо сложнее, чем чьи-то пятьдесят?
«Спасибо, что обрадовали, — мрачно подумала она, глядя ему вслед. — Но вообще-то я могу и не худеть. Обойдусь как-нибудь. Для меня главное — не привлекать лишнего внимания всяких активисток, которые постоянно здесь бродят». Ассистент же, идя вдоль прохода, бормотал: «И что это за школа такая? Там что — совсем ничего не соображают?»
«Когда же будут передавать по рядам фотографии бывших клиентов? — беспокоилась в это время Дашка. — Не может быть, чтобы они обходились вообще без наглядной агитации». — Она нащупала в сумочке карточку с портретами Венеры. Дашка не ошиблась. Перед самым концом лекции ассистент достал откуда-то пачку карточек. Дашка навострила уши. Когда кипа проплывала мимо нее, вложила туда свое творение. Ахи и охи уже успели порядком ее утомить, когда кто-то на «галерке» воскликнул:
— Вот эту девушку я помню. Неужели так быстро похудела? Мне бы так. Смотри, она еще и покрасилась. Предлагала нам косметику. — Дама с отменной памятью нетерпеливо теребила свою спутницу. — Эта девушка тоже увидела табличку, где говорится, что лифт рассчитан на пятерых, и хотела войти. Там как раз уже набралось четверо: лифтер и три женщины. Ее не пустили.
То ли у подруги было не очень хорошо с памятью, то ли она тогда просто не обратила внимания на еще одну соседку. Дашка заметила, что ей порядком надоели требования напрячься и вспомнить. А та, что узнала Венеру, все не унималась.
— Да неужели ты ее не помнишь? Она еще ушла потом с каким-то молодым человеком. Его я, правда, почти не запомнила.
Дашка так и не дождалась, пока подруга что-нибудь ответит. Душа пела от радости: наконец-то удалось напасть на след Венеры. Нужно будет потом поговорить с той женщиной, которая ее узнала. Пока Дашкина версия подтверждалась. Венера, так же как и Эмилия Романовна, познакомилась у кудесника с каким-то аферистом. И после этого исчезла. В это время лекция закончилась. Ассистент пригласил всех подняться на седьмой этаж. Толстушки потянулись в сторону лифта.
— Э, нет! — усмехнулся ассистент. — Это на лекцию у нас ездят на лифте, а на сеанс милости просим пешочком.
Дашке и всем остальным стала ясна улыбка вахтерши. Но делать было нечего.
— Что такое четыре этажа? — радостно продолжал ассистент. Он шел впереди всех, бодро перешагивая через три ступеньки. — Скоро вам смешно будет вспоминать, что когда-то не хотелось пробежаться вверх по лестнице!
На седьмом этаже, куда с пыхтением и проклятиями поднялись уже почти все, ассистент, сделав загадочные глаза, сказал:
— Вот в этой комнате будет проходить сеанс. — Он гордо указал на обитую потертым дерматином дверь. — Вы будете заходить туда по одному человеку. Поняли? Когда кто-то нас покидает, заходит следующая очередница или очередник. До встречи!
Ассистент скрылся за дверью, захлопнув ее за собой так быстро, что никто не успел ничего рассмотреть. Любопытные с досадой втянули шеи обратно. Дашка наблюдала, как из загадочной комнаты один за другим выходят те, кто уже прошел процедуру. Те, кто ждал своей очереди, набрасывались на них с вопросами, но никто толком ничего не узнал.
— Вы следующая, девушка, — услышала Дашка за спиной чей-то голос.
«Неужели?» — удивилась она.
— Да идите же, — слегка подтолкнули ее.
— Так, это и есть та самая любительница танцев? — спросил ассистента доктор, действительно похожий на сельского попа. — Ну, что ж, если вам очень надо...
Они с ассистентом усадили ее на расшатанный стул и велели ей закрыть глаза. Дашка долго сидела в полной тишине, крепко зажмурившись, но ничего не происходило. Наконец это начало ей надоедать, и она решила осмотреться. Заснули они, что ли? Она увидела прямо перед собой лицо доктора Зайкова. Оно показалось ей совсем не добродушным, а, наоборот, суровым. «Сейчас он больше похож на инквизитора!» — подумала она, почувствовав, как по спине забегали мурашки.
— Закрыть глаза! — строго повторил доктор и, как только Дашка снова зажмурилась, надавил на ее веки пальцами.
В тот же момент она почувствовала, как Зайков крепко зажал ее голову между ног. Очкастый ассистент навалился сзади. «Куда я попала? Что они собираются со мной сделать?» — в ужасе спрашивала себя Дашка. Какой-то страшный голос прорычал у нее над ухом: «Ты не должна есть мучное, сливочное масло и жирное мясо». Дашка от страха открыла рот и сразу же почувствовала, как в него влили несколько капель какой-то гадости, горькой, как стрихнин. Сеанс был окончен. Она и сама не помнила, как встала и, пошатываясь, вышла из этой комнаты. Если бы она сейчас могла рассуждать о чем-то, то поняла бы, почему другие клиенты не отвечали на вопросы очереди. Но ей было не до того. «Куда же мне идти?» — спрашивала она себя. Увы, безрезультатно. Кто-то поспешно подвел ее к лифту: «Вот сюда, сюда, девушка».
Когда Дашка оказалась на первом этаже, ее, еще не пришедшую в себя после сеанса, кто-то внезапно подхватил под руку. Она повернула голову, стараясь рассмотреть подошедшего. В первую секунду ей в голову пришла мысль, что это снова та наблюдательная особа, которая так настойчиво рекомендовала ей Зайкова. «Наверно, хочет спросить, как мне сеанс», — мелькнуло в мыслях. Но перед Дашкой стоял среднего роста молодой человек примерно таких же габаритов, как она. В полумраке казалось, что глаза у него серые. «Или у меня просто темно в глазах? — засомневалась Дашка. — Нет, я уже прихожу в себя». Она подумала, что если перед ней «гусар», то, составляя его словесный портрет, Эмилия сильно польстила ему, записав, что у него просто плотное телосложение. Что же до настоящей мужской красоты, то это было еще более сомнительно. Впрочем, Дашка знала, что делать выводы рано. Слишком темно, и голова кружится. Да, может, это вовсе и не «гусар»? Но почему он пристал к ней сразу после сеанса? И Венера была именно у Зайкова и ушла отсюда с каким-то молодым человеком. Наверно, этот тип знает, что в такое время голова у человека квадратная и он может много чего выболтать.
«Ох, до чего меня довело это дело! Я уже подозреваю любого мужчину в том, что он собирается завести меня за ближайший угол и огреть по голове чем-нибудь тяжелым, а потом забрать Зинины сережки, — подумала Дашка. — Может, это совершенно нормальный парень. Увидел, что мне плохо, и решил помочь симпатичной девушке. Если это окажется так, боюсь, я сгорю от стыда».
— Может быть, вас подвезти? — спросил он у нее, когда они вышли на воздух. — По-моему, вам нехорошо.
Его слова были чистой правдой. Дашке опять стало не по себе, когда она присмотрелась к нему получше. И поняла, что из всех, кого она встречала на сеансах, только этот увалень более-менее соответствует словесному портрету «гусара». «Нужно попробовать проверить его на вшивость, — сказала себе она после того, как мысленно досчитала до десяти. — Сейчас я брякну ему такое, от чего нормальный мужик сразу развернется и уйдет. А если он «гусар», то никуда не денется. Интересно, Зина была права? Он рассмотрел ее серьги и понял, что это за «стекляшки»? А почему бы дочери богатых родителей не нахамить этому доброхоту? Поехали!»
— Подвезти, говорите? — Она резко остановилась и критически оглядела толстые розовые щеки своего спутника, на которых пробивалась рыжеватая щетина. — Вообще-то я не против, но, знаете, у меня
