сторону стола так, что труба оказалась зажата у него под мышкой. Тогда Паук, расставив руки в стороны, сделал два шага вправо и дотянулся-таки до края стола. Он действовал только одной рукой, поэтому нечаянно уронил листы на пол, затем ногой придвинул к себе и только потом, нагнувшись, поднял их. Вадику мерещилось, что он слышит хруст собственной грудной клетки, зажатой в узком пространстве между стеной и трубой отопления. Казалось, что еще немного, и звенья стальной цепочки, сковывающей двух пленников, лопнут от натяжения.
— Мне дышать трудно, — предупредил Ситников. — Я ведь не резиновый. Если ты сделаешь еще один шаг, то вырвешь мне руку с корнем. Возвращайся быстрей!
Паук приблизился к трубе, и Вадик наконец смог высвободить свое плечо и глубоко вздохнуть. Панк снял с листов скрепку, разогнул ее, затем снова согнул каким-то замысловатым способом. Подняв закованное запястье до уровня глаз (при этом Вадику тоже пришлось задрать свою руку вверх), Паук аккуратно вставил согнутый конец проволоки в маленькую замочную скважину стального «браслета» и начал открывать. В эту минуту лицо у него было спокойное и сосредоточенное, крепкие пальцы осторожно и уверенно поворачивали отмычку, стараясь нащупать пружинку в механизме замка. Его волосы торчали в разные стороны, а на лбу выступили бисеринки пота.
— Быстрее, — поторапливал его Вадик, глядя на часы. — Охранники могут прийти с минуты на минуту.
Паук молчал. Время шло, а замок не открывался. Бисеринки пота на лбу у Паука с каждой секундой становились крупнее, они набухали, тяжелели, словно капли ртути, скатывались по его лицу и падали на пол. Желтые волосы взмокли от пота — не голова, а губка.
— Ты уверен, что сможешь открыть наручники? А что, если не сможешь? — то и дело спрашивал Вадик. Он часто смотрел на часы и от волнения переминался с ноги на ногу. — А что, если охранники специально так долго не приходят? А вдруг они решили дать нам возможность сбежать?
— Зачем? — не глядя на Вадика, спросил Паук.
— Чтобы потом пристрелить нас при попытке к бегству!
— Вряд ли. Они же люди, у них тоже чувства есть, — пробормотал Паук и в следующее мгновение радостно воскликнул: — Готово! — И победно потряс над головой свободными руками.
— Где ты этому научился? — восхищенно спросил Вадик, который до последнего момента не верил, что Паук сможет открыть замок.
— Когда по жизни пересекаешься с бандитами и ментами, хочешь не хочешь, а многому на- учишься.
— А как же я? — спросил Вадик и посмотрел на свою руку, которая по-прежнему оставалась закованной.
Паук открыл замок только на своем кольце, и теперь оно, раскрытое, похожее на клешню краба, висело на втором «браслете», который крепился на запястье Вадика. Чтобы открыть замок на втором кольце, требовалось время.
— Сейчас нужно срочно выйти на улицу и умотать подальше от этого банка. Засунь руку поглубже в карман, так, чтобы наручников не было видно. А когда будем в безопасности, я открою второй замок.
— А ты не бросишь меня одного с этими чертовыми наручниками? — жалобно спросил Вадик, представив себе черную ножовку, с помощью которой ему придется весь день перепиливать стальной «браслет», если Паук не выполнит своего обещания. — Ведь я же помог тебе дотянуться до скрепки. Если бы не я, у тебя бы вообще ничего не получилось, ты бы не смог…
— Не ной. Раз обещал, значит, сделаю, — перебил его Паук. Он несколько раз провел ладонью по волосам и тщательно пригладил их, чтобы не привлекать внимания слишком заметной панковской прической. Затем на цыпочках приблизился к двери и, прислонив к ней ухо, прислушался. Потом жестом подозвал Вадика и прошептал: — Молча выходим, спокойно идем по коридору, не спеша поднимаемся по лестнице на улицу. Короче, делай как я.
Паук приоткрыл дверь, высунул голову в коридор, посмотрел налево, потом направо и вышел из комнаты. Вадик последовал за ним, и оба беглеца направились к лестнице, ведущей наверх. Внезапно за их спинами в глубине коридора открылась и захлопнулась дверь, послышались быстрые, приглушенные ковровой дорожкой шаги. Вадик почувствовал, что его ладони вспотели от волнения. «Все. Мы пропали. Сейчас нас заметут», — подумал он и услышал за собой грубый оклик:
— Эй, ну-ка посторонитесь!
— Дорогу! Дорогу! — потребовал другой мужской голос.
Беглецы оглянулись и, не сговариваясь, прислонились к стене, пропуская двоих мужчин в рабочих комбинезонах, которые несли тяжелую раковину, обхватив ее с двух сторон. Ребята пошли следом за сантехниками, скрываясь за их широкими спинами, поднялись по ступеням и вышли на улицу.
— Иди за мной, — негромко сказал Паук Вадику.
Оставив позади себя кабины банкоматов и освещенный солнцем центральный вход в банк, они свернули за угол и оказались в тени здания, на тропинке, ведущей во двор жилого дома.
— Куда мы идем? — спросил Вадик, озираясь по сторонам.
Паук не ответил, он шагал чуть впереди, не произнося ни слова, будто разом оглох и онемел. Он уверенно вел Вадика по задворкам, через палисадники и детские площадки, до поры до времени избегая выходить на асфальтированную дорогу, чтобы не попасться на глаза банковским охранникам, которые могли на автомобиле пуститься в погоню.
Несколько минут они петляли по дворам, пока не оказались перед полуразрушенной временем лестницей. Поднявшись на пригорок к старому дому с облупившейся штукатуркой, прошли через сырую подворотню и очутились на залитом солнцем проспекте, который после тихих пустынных двориков показался им непривычно шумным и оживленным.
— Похоже, мы от них умотали, — сказал Паук и широко улыбнулся. Его лицо излучало оптимизм и дружелюбие. — В этой толчее нас никакая служба безопасности не проявит.
Беглецы направились к троллейбусной остановке, чтобы доехать до метро.
— Спасибо тебе, Паук, — сказал Вадик, когда они вошли в троллейбус и встали у окна. — Если бы не ты, я бы пропал. Давай завалимся в «Макдоналдс», наберем гамбургеров, чизбургеров, а то жрать охота после этой нервотрепки. Я тебя угощу, у меня бабки есть, — предложил Вадик, взглядом выискивая на улице кафе. — Или тебе домой надо? Тогда давай в другой раз отметим наш побег, должен же я как-нибудь тебя отблагодарить.
— У меня нет дома, — сказал Паук и сразу помрачнел. — Я не москвич, я из Новосибирска приехал. Учусь здесь на программиста. Вообще-то я снимаю в Москве квартиру, но сейчас мне туда нельзя.
— Почему?
— Потому что сегодня утром меня там замели — мужики из службы безопасности банка ввалились ни свет ни заря и арестовали меня, невезучего. Как только банковские охранники узнают, что я сбежал из подвала, они сразу устроят облаву у меня в квартире.
— А за что тебя арестовали? — поинтересовался Вадик.
— За то, что я взломщик, — сказал Паук, печально глядя через заднее стекло троллейбуса на удаляющееся Садовое кольцо, заполненное автомобилями.
— Ты — взломщик? — От удивления Вадик задал этот вопрос слишком громко; он посмотрел по сторонам и успокоился — пассажиры троллейбуса не слышали его. Вадик иначе представлял себе людей этой криминальной профессии, в его воображении взломщик был огромным небритым детиной с пудовой кувалдой в волосатых, синих от татуировок руках. Худой и длинный Паук явно не подходил для этой роли. — Неужели ты взламываешь банкоматы? — недоверчиво спросил Вадик.
— Нет, я взламываю банки, — спокойно сказал Паук и уточнил: — Коммерческие банки. Я вышел на сервер банка, взломал киберзащиту и подключился к главному банковскому компьютеру.
Вадик наморщил лоб, стараясь осмыслить слова Паука. Он только недавно всерьез увлекся Интернетом, поэтому некоторые слова и словосочетания были ему непонятны.
— Слушай, Паук, ты не мог бы сказать то же самое, только попроще, — попросил Ситников.
— Через Интернет я незаконно подключился к компьютерной сети банка, ну, подобрал код доступа, понимаешь? А служба безопасности банка, тоже по Интернету, вычислила номер моего телефона, определила адрес квартиры, которую я снимаю, и… — Паук тяжело вздохнул. — И вот чем это закончилось.
