казалось бы, совсем одичали. Живут и размножаются в кустарниках вокруг деревень, ночуют на деревьях. Однако бывшие их хозяева время от времени их подкармливают, и «дикие куры» слетаются на корм, как голуби в наших городах.
А вот на островах Гавайи, Святой Елены, Новая Гвинея домашние куры действительно одичали и близко не подлетают к жилищам людей.
Выяснилось также, что и в Европе (в ФРГ, например, и в Австрии) встречаются местами совершенно одичавшие куры. Они не только научились обходиться совсем без человека и переносить холодные зимы без всяких укрытий, но и летать стали отлично. Обнаружилось также, что мясо этих «дикарей» на вкус лучше, чем у домашних кур: похоже на дичь, на рябчиков.
Поэтому и решили: нет смысла завозить диких кур, если домашние могут, одичав, их заменить, чтобы доставить охотникам удовольствие «съесть себя».
В те же годы близ Вены павлины жили на воле (было их около двадцати). Однако зимой прилетали эти полудикие птицы к поселениям людей за кормом.
То же было и в Венгрии: граф Эстерхази выпустил в своих владениях на волю одного павлина-петуха и трех пав. Они размножались, и число их возросло до 32. Но это тоже были полудикие павлины, так как зимой их подкармливали.
По-настоящему дикие павлины (как в Англии) обитали на некоторых островах, например на Мадейре. Поселили их здесь еще в XV веке. Но когда к концу прошлого столетия свели леса на Мадейре, погибли и павлины.
Неизвестно, когда появились павлины на острове Святой Елены. Здесь они жили вольными и дикими несколько столетий, но в 1810 году павлин объявлен был персоной нон грата (так как вредил посевам) и подлежал уничтожению. Однако еще в 1870 году тут встречались дикие павлины, но вскоре и до них добрались поселенцы — уничтожили всех!
Завозили павлинов на Фернандо-По, на Северный остров Новой Зеландии и на запад Австралии.
Здесь им была предоставлена полная воля. Сохранились ли они в этих местах до наших дней, неведомо.
Иммигранты званые и незваные
Говорят, что в 1766 году парижан напугали жуки.
Ночь была темная. Вдруг яркие звездочки снялись с небосвода и полетели. Полетели низко, над самыми улицами. Суеверные люди решили, что столицу мира посетили духи. Но тех, кто в духов не верил, тревожили более реальные страхи: как бы летающие огоньки не подожгли Париж!
Ученые Ботанического сада быстро всех успокоили: непоседливые звезды оказались жуками, крупными тропическими светлячками того самого вида, которых на Кубе называют кукухо. Как попали они в Париж, никто не знал.
Сто лет спустя еще один экзотический «дух» своим неожиданным появлением дал пищу кривотолкам и газетной прессе в Париже. Ночной сторож знаменитого здесь рынка Ле-Халь во всеуслышание заявил, что однажды вечером, когда покупатели и продавцы покинули магазин, длинноносое черное привидение выскочило из-под прилавков и, странно вереща, пробежало вдоль торговых рядов.
Все решили, что сторож пьян и привидение ему померещилось. На рынке же никакого духа не было.
Но он был, и его скоро поймали. Им оказалась киви — бескрылая птица из… Новой Зеландии!
Какая недобрая судьба занесла ее на площади Парижа? Теперь никто уже этого не скажет: много времени прошло. Нелегко порой и по горячим следам установить, какими путями животные-иммигранты добираются до новых стран, в которых поселяются.
В Англии, например, в Ботаническом саду «Кью», близ Лондона, живут черви турбеллярии, которые нигде больше в мире не встречаются. Но и сад в Кью не родной их дом. Когда-то попали они из тропиков в Англию, акклиматизировались здесь и вот живут. Но из каких тропиков, когда и как — неизвестно.
В гигантской оранжерее «Пальменхауз», под Берлином, тоже поселилось много разных тропических насекомых. Их никто никогда не привозил сюда. Сами прибыли вместе с экзотическими деревьями из Южной Америки, Азии и Африки. В оранжерее круглый год поддерживали тропическую температуру и влажность, поэтому все членистоногие иммигранты неплохо себя чувствовали. Немецкие зоологи тоже были довольны: они могли производить полевые исследования без утомительных путешествий. Тропики были под рукой.
Среди многочисленных тропических муравьев, пауков, тысяченожек и жуков по деревьям прыгало существо совершенно необычное. Оно на весь мир прославило «Пальменхауз».
Это была флугиола — полусверчок-полукузнечик, миниатюрное хрупкое создание длиной с ноготь большого пальца, длинноусое, длинноногое и зеленое.
Никто никогда не находил в «Пальменхаузе» его самцов, но самки-флугиолы регулярно откладывали на листочках небольшие кучки яичек.
Флугиолы охотились на тлей и червецов — злейших вредителей деревьев, поэтому в Пальменхаузе не было более желанных гостей, чем флугиолы. Немецкие энтомологи посвятили им целые тома научных изысканий, хорошо изучили их биологию, физиологию, экологию. Не знали лишь одного — откуда эти столь полезные иммигранты прибыли в Германию. Об их родине можно было только догадываться: похожего на флугиолу сверчка поймали однажды в Южной Америке. Из этого заключили, что Южная Америка и была, по-видимому, родиной флугиолы.
«Была», потому что о флугиолах можно говорить теперь только в прошедшем времени: все они погибли в 1944 году, когда авиационной бомбой был разрушен «Пальменхауз» и северный холод, устремившись через разбитые стекла в оранжерею, убил всех ее тропических переселенцев.
Флугиолы погибли, однако многие другие незваные гости из далеких стран прочно обосновались в Европе, и история их победных маршей хорошо изучена.
Самая нежеланная иммигрантка из них — филлоксера.
В 1853 году американский ученый Аза Фитч поймал на листьях виноградной лозы маленькое насекомое. Это была тля, но неизвестного ему вида. В анналы науки это насекомое тоже не было внесено. Доктор Фитч назвал открытую им тлю «уничтожающим листья пемфигусом». Так бы ей и именоваться, но даже из зоологических правил приоритета бывают исключения: почему-то пемфигуса стали называть не первым, законным его именем, а другим, присвоенным ему во Франции — «филлоксерой опустошающей». (Впрочем, у филлоксеры есть еще два научных названия, которыми зоологи наградили ее в Англии и Германии.)
В 1863 году филлоксера объявилась вдруг в Англии, куда завезли ее из США вместе с виноградной лозой, затем во Франции, около Авиньона, и сразу один за другим стали сохнуть прославленные виноградники этой страны. Филлоксера, поселяясь на корнях, высасывала из них все соки, и лоза погибала. В короткий срок филлоксера уничтожила во Франции 6 миллионов гектаров виноградников. Виноделы вынуждены были покупать за границей виноград, чтобы выполнить свои обязательства перед оптовиками. В 1900 году правительство Франции подсчитало убытки, понесенные от филлоксеры: в актах, обвиняющих ее, указывалась огромная цифра — 10 миллиардов золотых франков! Между тем страшная тля продолжала
