Юз Алешковский
Петька — тайный корреспондент
Вчера перед самым концом сбора наш вожатый Слава сказал:
— Так вот: и вам и мне надоело занимать третье место по сбору металлолома. Надо сделать рывок и выйти на первое. Летний автопоход по области — не шуточная премия. Очень не шуточная. Ну как, даём рывок?
— Даём! — закричали мы хором.
Когда ребята выбежали из-за парт, Петька дал мне знак остаться в классе. Мы с ним подошли к аквариуму и сделали вид, что наблюдаем за самкой меченосца. Ребята в стороне обсуждали план победного наступления на новые земли, богатые металлоломом. Тогда, прильнув кончиком носа к зелёному стеклу аквариума, Петька прошептал:
— С их планом никогда нам не победить и ни в какой автопоход не пойти. Понял?
— Ага… — сказал я, смотря прямо в глаза самке меченосца. — Ты что-нибудь придумал?
Я догадался, что Петька неспроста отозвал меня в сторону.
— Придумал… Такое! Теперь не то что наш класс, а вся школа завоюет первую премию. Тс-с!
— Что придумал? Говори же! — У меня даже зубы заныли от любопытства.
— Смотри!
Петька расстегнул китель, распорол зубами зашитый кармашек, вытащил из него белую бумагу, развернул её, поднёс к самому моему носу и убрал обратно. Я только успел заметить фамилию Петьки и что на бумаге, перед орденом, большими красными буквами написано: «Пионерская правда».
— Понял? — спросил Петька, и я кивнул головой, что понял, хотя на самом деле ничего не понимал. — С этой бумагой мы завтра пойдём на завод как корреспонденты. Я через забор видел там столько лома, что о-ле-ле!
Я от удивления стоял перед аквариумом с открытым ртом, как будто передразнивал золотую рыбку, потом вслух подумал:
— А почему тогда я твоих статей не читал в «Пионерке» и почему нам лом отдадут на заводе?
— Я тайный корреспондент. У нас всё зашифровано, — сказал Петька. — Клянись — не проболтаешься!
Я презрительно посмотрел на Петьку.
— Ладно. Не обижайся. Сейчас некогда. Я к тётке еду. Завтра после уроков встретимся у булочной. Всё расскажу. Только — тс-с! И насчёт лома узнаешь…
Мы подкинули рыбкам корму и вышли из класса.
На следующий день на уроках и переменках мне не терпелось узнать у Петьки, что он за тайный корреспондент и какой его план поможет нашему классу завоевать первое место по сбору металлолома. Петька только говорил с секретным видом:
— Тс-с! У булочной… Занеси домой портфель и приходи.
После уроков я так и сделал. Петька ждал меня у булочной. Он дал мне пирожок с повидлом и сказал:
— Ты, как я, перехитри пирожок. Сначала съешь тесто, а потом повидло. Кажется, что его много- много.
Я разозлился:
— Что ты мне «пирожок». Давай рассказывай!
— Тс-с. Так вот: я тайный корреспондент. У нас всё зашифровано. Читал на днях в «Пионерке» вопрос? Большие такие зелёные буквы: «Что ты сделал для украшения родного города?» Читал?
— Чи… читал…
— Так вот. Это они меня спрашивают!
— Не мо-о-жет быть!
— И я отвечаю, что сделал я или что сделали другие. Помнишь, две недели назад был вопрос… большие такие синие буквы: «О чём ты мечтаешь?» Тоже я отвечал. А ты и не подумал, наверно.
— Здорово! А мне и в голову не пришло… Но где же всё-таки статьи?
— Тс-с. Я всё в стихах описываю. Скоро почитаешь.
Я задумался.
— А как же нам лом отдадут?
— Бумагу мою видел? Видел. Я корреспондент, а нас боятся директора, у которых что-нибудь неладно. Идём на завод. Всё увидишь. Весь лом, который у них пропадает, будет нашим.
Мы, щурясь на солнце, пошли по тёплым улицам. Я смотрел на сизых голубей. Они барахтались в лужах на мостовой и, попадая в радужные разводы бензина, становились похожими на маленьких павлинов. Мне было весело. Петька молодец! Скоро каникулы! Первая премия! Автопоход! И пирожок такой вкусный! Больше я ни о чём не расспрашивал Петьку.
Мы подошли к заводу. Это был большой завод. На нём работали наши отцы. Всю его территорию нельзя было окинуть глазом.
Около проходной с вертящимися дверями Петька неожиданно остановился, стал оглядываться, потом отвёл меня в сторону и о чём-то задумался. «Струсил», — подумал я.
Но Петька сказал:
— Вперёд! За мной! Смело! Главное — в дверях не запутайся.
Он достал из кармана бумагу и толкнул дверь. Я, держась за его хлястик, засеменил на цыпочках. Сзади вертящаяся дверь наступала мне на пятки и хлопала пониже спины.
Проходя мимо вахтёра, Петька небрежно развернул бумагу.
— Из газеты!
Пока вахтёр что-то соображал, мы успели зайти за угол огромного цеха с застеклённой крышей. Петька сказал:
— Теперь смотри и запоминай, где что лежит.
Мы с трудом пробирались по талому, покрытому копотью снегу.
Вдруг Петька остановился около больших бугорков. Он носком ботинка расколупал ледяную корочку на одном из них, и я увидел целую кучу ржавых болтов, резцов, каких-то странных шайб, толстых полос стали и разных колёсиков. Мы присели на корточки и смотрели на всё это, как геологи на первые якутские алмазы.
— Тут килограммов сто… и это ещё не всё, — сказал Петька сдавленным голосом.
Снег на следующем бугорке мы разгребали руками. В нём было видимо-невидимо частей старых рубильников и всяких железных штуковин.
В общем, мы по колено в снегу бродили по широкому проходу между цехом и забором и зорко, как грибы в лесу, искали притаившиеся сокровища.
У самого забора я нащупал ломиком, а потом раскопал с пяток электромоторов. Петька изредка вскрикивал: «Ой! Залежи проволоки! Арматурной!», «Ой! Шкивы и валики!», «Смотри что делается!», «Жалко же!», «Повыбрасывали, когда цех переделывали!»
Вдруг Петька вскрикнул: «А-ах!» Я обернулся и увидел около забора только Петькину голову. Мне даже страшно стало, до того она была одна на снегу, как в «Руслане и Людмиле». Голова Петьки испуганно хлопала глазами и пыталась что-то сказать.
Я рванулся на помощь к Петькиной голове и тоже провалился по шейку. Петька сказал, скривив губы от боли:
— В траншею… попали… Здесь станок валяется, а может, два… я ногу поломал…
Я сразу стал подминать снег под себя, чтобы нам обоим выбраться, и правда увидел макушку токарного станка. Петька стоял рядом с ним. Наверно, он об него ударил ногу. Пока я откидывал снег в сторону, Петька стонал и с жадностью очищал станок. Потом я попытался вытащить Петьку, но он не мог шевельнуть ногой и никак не вытаскивался. Тогда я сказал:
— Ты подожди, а я сбегаю за «Скорой помощью».
