народа, я с удивлением обнаруживаю, что большинство журналистов — женщины. Некоторые с ног до головы одеты в черное. Лишь изредка они приподнимают края своего
Их легко можно представить в ресторане с чашечкой кофе и сигаретой, совсем как в телесериалах. А может быть, они даже красят губы, когда отправляются ужинать в город. Одна из них в данный момент что-то быстро говорит в телефонную трубку. Это явно очень важный звонок. Прислушиваюсь к мягкому журчанию иностранного языка. Наверное, это английский. Однажды я тоже смогу разговаривать по- английски.
Не устаю наблюдать за журналистками. Меня поражает их способность быстро перебирать пальцами по машинкам с буквами, не отрывая глаз от телевизоров, стоящих на каждом столе из светлого дерева. Работать и одновременно смотреть «Том и Джерри» — вот бы мне так!
— Нуджуд, это компьютеры! — восклицает Хамед, замечая мое удивление.
— Что?
— Компьютеры! Специальные машины, состоящие из экрана и клавиатуры. С их помощью можно набирать текст, отправлять письма и даже обрабатывать фотографии.
Машины, которые могут отправлять письма и обрабатывать фотографии… Эти женщины не просто великолепно выглядят, но еще и виртуозно обращаются с современной техникой. Пытаюсь представить себя на их месте лет через десять — двадцать. С накрашенными ногтями и ручкой в руке. Хм, здорово быть журналисткой. Или все-таки стать адвокатом? Или и тем и другим сразу? При помощи компьютера я смогу писать письма Хамеду и Шаде. Обязательно буду упорно трудиться! И получу профессию, которая позволит мне помогать людям, попавшим в беду, и делать их жизнь лучше.
Общение с журналистами будет проходить в конференц-зале, предназначенном для «важных событий», объясняет Шада.
— Браво, Нуджуд! — слышу я мужской голос.
— Нуджуд выиграла, Нуджуд выиграла! — кричат со всех сторон, перекрывая общий гомон.
Едва переступив порог, я оказалась перед толпой из тридцати человек, взволнованно рассматривающих меня. Комнату оглашают аплодисменты. Все вокруг подмигивают мне, ободряюще улыбаются, посылают воздушные поцелуи… Щипаю себя за левую руку, чтобы убедиться, что не сплю. Нет, все происходит на самом деле! И сегодня именно я — «важное событие»…
Мне начинают дарить подарки! Хамед — первый, он протягивает огромного плюшевого медведя красного цвета — такого большого, что я оказываюсь выше него всего на голову. На круглом животе у него сердечко с вышитыми незнакомыми символами.
— Здесь написано «I love you», — объясняет Хамед. — По-английски это значит «я люблю тебя».
Мне со всех сторон протягивают яркие коробки, и я не знаю, за какую хвататься. Развязываю ленточки одну за одной, а там… маленькое электронное пианино, цветные карандаши, альбомы для рисования, кукла «Fulla» — такую же я видела у дочери судьи Абделя Вахеба…
Пытаюсь найти слова, чтобы отблагодарить всех этих добрых людей, но произнести удается лишь скромное:
— Shokran![35]
Надеюсь, моя улыбка красноречивее любых слов.
Надия зовет меня резать торт. М-м-м, пахнет шоколадом — как же я люблю этот сладкий аромат! Сверху — пять красных вишенок в кремовых розочках. Внезапно вспоминаю наши с Моной прогулки по улице Хайл. Сколько раз, прижавшись носом к витрине дорогого магазина, я мечтала о пышной свадьбе с подарками и вечерними платьями? Ничего подобного у меня не было.
В сравнении с мечтами, реальность подчас куда более жестока. Но она также нередко преподносит нам замечательные сюрпризы.
Сегодня я наконец понимаю значение слова «праздник». Если представить его в виде десерта, то это будет что-то сладкое, хрустящее, с мягкой начинкой. Как мои любимые конфеты с кокосовой стружкой.
— Праздник по случаю развода гораздо лучше, чем праздник по случаю свадьбы! — говорю я, обнимая своего плюшевого медведя.
— А что бы нам тебе спеть в такой чудесный лень? — с улыбкой спрашивает Надия.
— Я не знаю…
— Какую же песню?
Но Шаде первой приходит в голову замечательная идея.
— А давайте споем «С днем рожденья тебя!» — предлагает она.
— «С днем рождения»? А что такое день рождения? — недоуменно спрашиваю я.
— Это такой день, когда празднуют появление человека на свет.
— Х-м-м, тогда есть маленькая проблема.
— Что такое, Нуджуд?
— Проблема в том, что я не знаю… когда родилась…
— Ну что ж поделаешь… С сегодняшнего дня это будет твой день рождения, согласна? — восклицает Надия.
Комнату снова оглашают аплодисменты и радостный смех.
— Поздравляем с днем рождения, Нуджуд! С днем рождения!
Мне хочется смеяться во весь голос. Как же просто быть счастливой, когда тебя окружают хорошие люди.
9. Мона
Развод полностью изменил мою жизнь. Больше нет причин для слез. Мне все реже снятся кошмары по ночам. Наверное, пережитые испытания закалили меня. Когда я выхожу на улицу, женщины, живущие по соседству, иногда приветствуют меня криками «
Теперь я чувствую себя сильнее. Стараюсь держать ухо востро — и постепенно передо мной начинают раскрываться тайны, которые хранит наша семья, истории о моих братьях и сестрах. Например, о Моне. Ее судьба, словно мозаика из тысячи кусочков, потихоньку складывается в целую картину…
— Подождите, я поеду с вами! — кричит Мона, подбегая к машине.
Сегодня ко мне в гости приехала Эман, активистка и борец за права женщин. Она привезла с собой иностранную журналистку. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я покинула дом своего дяди и вернулась к родителям. В нашей стране не существует специальных мест для девочек, ставших жертвами жестокого обращения внутри семьи. К тому же здорово снова оказаться в родном доме, хотя я до сих пор злюсь на отца. Но у него тоже есть причины быть недовольным своей дочерью. И мы стараемся делать вид, что все уже в прошлом. Сейчас это самый лучший вариант.
Недавно родители переехали в Дарес — район, который находится по дороге в аэропорт Саны. Теперь мы живем в небольшом домике. В нем всего две комнаты. Из мебели — простые подушки, прислоненные к стенам. Ночью нас часто будят заходящие на посадку или готовящиеся к взлету самолеты. Зато отныне
