Михаэль Шумахер – номер один

«Я никогда не думал, что Формула-1 так проста, — сказал Михаэль после гонки с оттенком высокомерия, с заносчивостью, которая была присуща ему в те дни; позже он осознал, что его незамысловатый английский может быть неправильно истолкован. — Я оказался позади Ferrari Проста и подумал: «Если я обойду его, то заслужу признание публики». Но это было бы уже слишком, я счастлив, что добрался до финиша и заработал несколько очков. Чтобы выступать, как я в Спа и Монце, нужно обладать врожденным талантом, но этого недостаточно. Я знаю многих талантливых пилотов, которым не подфартило так, как мне. Без нормальной машины и команды вы далеко не уйдете. Мне повезло, что я смог реализовать свой потенциал; если бы вместо Jordan или Benetton я бы попал в Colons, чего бы я достиг?»

Пике был мрачнее тучи на протяжении всего уик-энда в Монце, взбешенный тем, как обошлись с его близким другом Морено. Он поругался с Бриаторе, а тот в свою очередь пригрозил пилоту тем, что запретит ему участвовать в гонке. Но больше всего его удручало осознание того, что Шумахер олицетворяет собой будущее, тогда как он остается в прошлом. В команде с Морено Пике смотрелся как надежный профессионал. Но стоило Шумахеру поднять планку, показав лучшее время на круге, стало очевидно, что карьера Пике близится к закату.

Тот факт, что Шумахер сразу же стал доминировать над Пике, сделал его основным пилотом для команды, несмотря на недостаток опыта. Из-за этого у Михаэля не было времени освоиться в Формуле-1 под прикрытием более опытного партнера, воплощающего стремления команды. Даже лучшим гонщикам требуется несколько лет на то, чтобы освоиться и понять, что к чему в Формуле-1. Одно дело показать быстрый круг в квалификации, но чтобы достойно выступать в гонках, необходимы время и опыт. Но Шумахер постоянно находился под жестким прессингом, под грузом ответственности с того уик-энда в Монце и далее. Benetton был молодой командой, которая пыталась потеснить с лидирующих позиций McLaren и Williams. Прессинг – понятие относительное, но через две недели после того, как Шумахер впервые в жизни сел за руль болида Формулы-1, он стал быстрейшим гонщиком в одной из топовых команд Больших призов.

Шумахер вспоминает:

«Я бы уверен в одном: Нельсон ничему меня не научит. Потому что он совершенно этого не хотел. Я вспоминаю брифинги: я объяснял все, что заметил и почувствовал в машине. Он сидел и слушал и ничего не говорил. Только когда я выходил, он начинал переговоры с инженерами. Это нормально: я влез в его команду, из-за меня вышвырнули его друга Морено; я был новичком, зеленым юнцом, но ехал быстрее него, трехкратного чемпиона мира. Я и не ожидал, что он скажет: «Добро пожаловать в команду, ты, кажется, талантливый парень, я научу тебя вещам, которые помогут тебе стать еще быстрее!»

До конца сезона оставалось всего четыре гонки. Шумахер быстро освоился и начал учиться. Он финишировал в очках в Португалии и Испании, разбил машину на практике перед Гран-при Японии и сошел с трассы в Австралии. В воскресенье на вечеринке по случаю окончания сезона в McLaren Шумахер вышел на сцену и стал подпевать классической мелодии «Блюз Бразерс» – Sweet home Chicago. Он был очень пьян и очень счастлив: двадцатидвухлетний парень с длинными волосами. В дальнем углу зала чемпион мира Айртон Сенна вел интимную беседу с супермоделью Эль Макферсон. Он был воплощением изысканности и гламура, тогда как Шумахер в джинсах и с прической «рыбий хвост» совсем напротив. Около полуночи Сенна тихо вышел из зала в сопровождении подруги. Говорили, что они полетели на его частном самолете на остров в Тихом океане и провели там несколько дней… В то время Прост и Мэнселл были основными соперниками Сенны, но бразилец уже тогда понимал, что Шумахер доставит ему немало неприятностей. Вот только не осознавал их масштаб.

Через несколько дней после того, как Шумахер вернулся из Австралии в Европу, он тоже нашел свою любовь. Этим отношениям суждено было стать постоянными. Михаэль гулял в родном Керпене на традиционной вечеринке, которую устраивают в Германии вечером накануне свадьбы. Там он увидел Коринну Бетш, которую хорошо знал, так как она встречалась с Хайнц-Харальдом Френтценом в то время, когда парни были партнерами по команде Mercedes. Михаэль говорит, что всегда считал эту девушку особенной. Он вспоминает: «Мы долго говорили, больше, чем прежде, а затем бах!» Он понял, что хочет на ней жениться. Они ушли с той вечеринки вместе и с тех пор не разлучались.

Когда Шумахер ушел из гонок по окончании сезона-2006, он выразил благодарность своей жене и рассказал о ее роли в своем успехе.

«Последние несколько недель я вновь и вновь думаю о том, какой потрясающей была Коринна все эти годы. Я почти как должное принимал ту глубину и гармонию, которые были присущи нашим отношениям. Я не знал, что бывает по-другому. Но со временем мне стало ясно, что моя жена всегда была невероятно умна. Я и впрямь не замечал, какую поддержку она мне давала, какой опорой для меня была. Она излучала спокойствие и внушала спокойствие мне, позволяла сконцентрироваться на работе. Коринна давала мне свободу, не ограничивая меня в действиях и мыслях. Она вселяла в меня уверенность, что все правильно и замечательно, что так и должно быть. Таким образом она помогала мне на моем пути.

Она поддерживала меня во всех моих начинаниях, выражала свое мнение или говорила о чем-либо очень спокойно. Ее мнение невообразимо важно для меня, потому что вновь и вновь я убеждаюсь в том, как она мудра и проницательна, всегда объективна. У нее потрясающая интуиция, но, с другой стороны, она подходит ко всему очень методично и скрупулезно. Я восхищаюсь ею. Когда я смотрю на нее, у меня по-прежнему замирает сердце».

Коринна – не гламурная женщина. Она на другом конце спектра по отношению к таким персонам, как Виктория Бекхэм. Коринна всегда оставалась на заднем плане, держась позади мужа и не мешая его карьере. Она дала несколько интервью за все это время и лишь в одном из них воспользовалась своим положением, для того чтобы обратить внимание на тяжелую участь старых лошадей. Но она далеко не «божий одуванчик» и не пугливая лань, и ее часто можно было встретить в паддоке в дни гонок, весело болтающей с кем-нибудь.

«Он человек-кокон. Коринна – его якорь, и они дополняют друг друга. Можно сказать, что он ее мозг, а она его сердце», — говорит подруга семьи.

Журналист из английской газеты Sunday Telegraph однажды спросил Шумахера, соблазняли ли его когда-нибудь поклонницы. «Я люблю свою жену, — ответил тот. — Я всем доволен, меня другие не привлекают. Эти девушки интересуются только гонщиком, а не человеком». Достойный ответ Михаэля заставил журналиста постыдиться того, что он вообще задал этот вопрос.

Когда видишь пару Шумахер, сразу становится ясно, что Михаэль без ума от жены. Он не отходит от нее ни на шаг, постоянно оказывает знаки внимания. Однажды менеджеры даже затронули эту тему, посоветовав им прекратить вести себя подобным образом, потому что пресса может пустить слух, что это все делается с целью скрыть разваливающийся брак. Но в итоге Шумахеры решили быть естественными и искренними в проявлении своей любви.

Им обоим нравится являть собой пример идеального брака, когда все в равновесии. Михаэль говорит, что в их супружеской жизни никогда не было кризисов. Теплота и искренность, которая сопровождает их брак, помогает компенсировать отрицательные стороны имиджа Михаэля, которые сформировались в Формуле-1. Он словно просит задуматься о том, что человек, который так искренен в любви к своей жене и семье, вряд ли может быть дьяволом на трассе. «Когда он приходит домой, — говорит подруга семьи, — он словно смягчается. Его точность, скорость и безумная спешка – все исчезает».

Шумахер сразу же решил провести четкую грань между своей публичной жизнью и жизнью личной и никогда не подпускать прессу к своей семье. По этой причине никакие журналы – ни в Германии, ни в других странах – не публикуют «домашних историй» о Михаэле. Шумахеры постоянно получают предложения, но всегда их отвергают. Михаэль очень внимательно следит за слухами о жене и своей семье, не оставляя даже самым любопытным и находчивым журналистам возможности придраться.

Он объясняет это так:

«Иначе мою жену и детей будут слишком часто узнавать и они больше не смогут так свободно перемещаться. Для нас с самого начала было ясно – Коринна испытывает дискомфорт, когда у нее берут интервью. Поэтому она их не дает. Это основная причина такого поведения. В довершение ко всему я наблюдал за женой Бориса Беккера и многими другими. В начале их хвалили за искренность и открытость, а