[в-ы]гре.
4. Сочетания [ао], [оа], [аа], [оо] произносятся как [аа]: наобум (н[аа]бум), соответственно (с[аа] тветственно).
5. Е и я после мягких согласных в первом предударном слоге произносятся как звук, средний между [и] и [э]: весна (в[ие]с на), вязать (в[иэ]зать) и т. д.
6. Е после твердых шипящих и после ц в первом предударном слоге произносится как звук, средний между ы и э: жена (ж[ыэ]на), шептать (ш [ыэ]птать), цена (ц[ыэ] на).
7. Окончания прилагательных и причастий – ые и – ие произносятся как [ии], [ыи]: весенние (весен[ии] ), красивые (красив[ыи]) и т. д.
8. Предлоги и отрицательная частица «не» произносятся слитно со словом: на словах ([нъсл]овах), не понимает ([ньп] онимает) и т. д.
9. В некоторых словах иноязычного происхождения согласные перед е не смягчаются: кашне (каш [нэ]), атеист (а[тэ]ист), но в словах тема, термин, терапевт, тенор и.т.д. смягчение происходит.
10. Согласный [т] произносится твердо в словах: антенна, ателье, отель, темп, тембр, стенд и т. д.
11. Звук [г] произносится как взрывной (мгновенный): голос, гриб. Кроме: ага, ого, гол, Бог, где употребляется [г] фрикативный.
12. В окончаниях родительного падежа прилагательных, местоимений и причастий произносится [в], а не [г]: кого (ко[в]о) , красного (красно[в]о), пишущего (пишуще[в]о).
13. Согласные [з] и [с] смягчаются перед [д], [т], [л], [я], [с]: честь (че[с'т']), в кассе (в ка[с'с'] е).
14. Согласный [н] произносится мягко перед [ч], [щ] и мягкими [д'] и [т']: кончик (ко[н'] чик), банщик (ба[н']щик), и т. д.
15. Сочетание свистящих [з] и [с] с шипящими [ш], и [ж] произносятся как долгий шипящий: сшить ([шш]ить), сжечь ([жж]ечь) и т. д.
16. Сочетание [чн] в некоторых словах произносится как [шн]: коне[шн]о, ску[шн]о, наро[шн]о и.т.д.
17. Сочетания [тч] произносятся как долгий [ч]: летчик (лёччик).
18. В словах «что» и «чтобы» согласный [ч] произносится как [ш]: [ш]тобы, [ш]то.
19. В глаголах сочетания «-тся», «-ться» произносятся с долгим [ц]: учиться (учи[цц]а).
20. Возвратная частица «-сь» произносится мягко: стараюсь (стараю[с']).
Основная тенденция в развитии орфоэпической системы литературного языка – сближение произношения с письмом, с орфографическим обликом слова. Происходит нивелировка социально обусловленных различий произношения, постепенно стираются и исчезают некоторые территориальные особенности устной речи, уходит в прошлое резкая противопоставленность московского и ленинградского произношения.
Некоторые черты старых орфоэпических норм сохраняются в сценическом произношении, задача которого – создать достоверный речевой образ и передать колорит эпохи, а также при произношении некоторых заимствованных слов (инт[э]грал, фон[э]ма, бифшт[э]кс, шат[э]н, кашн[э] и др.). В целом, при произношении заимствованных слов наблюдается процесс русификации, движение от твердого произношения согласных к мягкому: аг[р'э]ссия, стра[т'э]гия. Однако с твердым согласным продолжают произноситься многие иностранные слова и фамилии: Вольт[эр], Шо[пэ]н, Лафон[тэ]н и др.
Лексические нормы – это нормы, связанные со словоупотреблением.
Под нормами словоупотребления обычно понимается правильный выбор слова по значению и сочетаемости и его применение в соответствии с замыслом и условиями общения. Однако в отличие от норм произношения и ударения эти нормы плохо поддаются унификации и формализации. Они могут трансформироваться, поскольку связаны не только с историческими изменениями в материальной и духовной жизни общества, но и с постоянной борьбой в языке между его информационной и экспрессивной функциями, т. е. между стремлением к точности и недвусмысленности наименования и тягой к расширительному и нетривиальному применению слов.
Выбирая какое-либо слово или словосочетание, необходимо помнить также о том, что в области лексики с наибольшей силой проявляется воздействие речевой ситуации. Оценка приемлемости слова, правильности употребления его в том или ином значении зависит от мировоззрения носителей языка, степени их культурно-образовательного уровня глубины усвоения литературной традиции и, наконец, от субъективного восприятия слов. Так, например, поэт и драматург XVIII в. Н.И. Греч жаловался на проникновение в речь слов «вдохновить», «вдохновитель». Друг А.С. Пушкина поэт П.А. Вяземский порицал в качестве «площадных выражений» слова «бездарность» и «талантливый». Л.Н. Толстой не любил слова «зря» и избегал его в своих произведениях. Лексика является самым подвижным уровнем языка: она пополняется новыми словами и отсеивает те, которые постепенно уходят из употребления (например, тать – «вор», сретение – «встреча» и т. д.) Некоторые устаревшие слова сохраняются главным образом в составе фразеологических оборотов (бить баклуши, с какой стати, на лоне природы и др.)
Появление новых слов (неологизмов) – явление закономерное: каждое новое понятие или явление должно получить свое наименование. Почти все неологизмы начинают свою жизнь сначала в обиходно- разговорном стиле речи, но затем перестают восприниматься как новые и входят в литературный язык. Например, открытка (открытое письмо), зачетка (зачетная книжка), попутка (попутная машина), интим (интимная обстановка), загс (запись актов гражданского состояния), самбо (самооборона без оружия) и др.
Некоторые слова приобретают новое значение. Например, вратарь – «игрок, защищающий ворота» (старое значение – «привратник»); халатный – «небрежный, неаккуратный, недобросовестный» (старое значение – «относящийся к халату»; халатная ткань) и т. д.
Лексический состав русского языка пополняется и за счет диалектных слов, профессионализмов и специальной лексики (жаргоны, арго, молодежный сленг и т. д.). Так, из диалектизмов перешли в
