Джонг расправил плечи. Теперь, когда скафандр на нем потерял без шлема свою монолитность, он стал казаться Джонгу невыносимо тяжелым.

— Ты ведь не считался бы каннибалом, если бы съел обезьяну, не так ли?

Нери грязно выругался, но Ригор жестом заставил его замолчать.

— Ладно. Допустим, разные виды, — холодно согласился штурман. — Согласно словарю, ты, конечно, прав. Но эти убийцы наделены разумом. А мыслящим существам нельзя есть других мыслящих.

— Но это уже делалось, — возразил Джонг. — И тоже разумными людьми. Чаще всего, вбирая в себя часть маны2 съедаемой личности, таким образом проявляли уважение или любовь. А иначе, откуда бы они узнали, кто мы такие? Когда он увидел, что я пришел за останками убитого, он отдал мне свое оружие. Как еще он мог сказать мне, что просит прощения и что мы — братья? Может, когда ему пришлось немного поразмыслить над случившимся, он в буквальном смысле осознал ситуацию. Но я не думаю, что их традиции насчитывают так уж много лет. Достаточно того — и, по правде говоря, даже больше чем достаточно, — что он признал нас за родных по крови просто потому, что мы тоже заботимся о своих мертвых.

— К чему ты клонишь? — грубо оборвал его Нери.

— Да, что там за баталия у вас внизу? — осведомился по радио Илмэрей.

— Подожди. — Ригор сжал подлокотники кресла. Его голос стал едва слышен: — Ты ведь не хочешь сказать, что они…

— Именно это я и хочу сказать, — ответил Джонг. — Кем еще они могут быть? Как на столь малочисленных островах могло возникнуть путем эволюции такое огромное млекопитающее с руками и мозгом? Как могли какие-то туземцы полностью уничтожить колонию, владевшую атомным оружием? Я подумал было о мятеже рабов, но и эта версия лишена всякого смысла. Кому бы понадобилось обзаводиться таким большим количеством рабов, если в распоряжении колонистов были кибернетические машины? Нет, пловцы — и есть колонисты. Никем другим они не могут быть.

— Ха! — буркнул Нери.

Через пустоту пространства донесся голос Илмэрея:

— Все может быть. Предполагается, насколько я правильно запомнил, что homo sapiens развивался из, хм, неандертальца примерно десять-двадцать тысяч лет. А тут такое мизерное число населения, неизбежное накопление генетических отклонений… да, в подобных условиях человеческому сообществу понадобилось бы гораздо меньше времени, чтобы дегенерировать.

— Кто говорит, что они дегенерировали? — возмутился Джонг.

Нери указал на лежавшую на палубе голову, глаза которой смотрели застывшим взглядом.

— Вот это.

— Это был несчастный случай, уверяю вас, просто недоразумение, — сказал Джонг. — Оно было неизбежно из-за того, что мы блуждали вслепую. Они не дегенераты, они просто приспособились. Колония становилась все более и более зависимой от моря, происходили мутации. И те, кто сумел лучше приспособиться к окружающей среде, рождали больше детей. Остановившаяся в развитии цивилизация наверняка не заметила, что происходит, пока не стало слишком поздно принимать какие-либо меры, если она и пыталась. Потому что новые люди имели в своем распоряжении целую планету. Будущее было за ними.

— Ну да, перспектива стать дикарями.

— Они не могли воспользоваться цивилизацией нашего типа. Для этого мира она не годится. Если вы собираетесь провести большую часть жизни в соленой воде, то вы не сможете содержать электрические механизмы в безупречном порядке. А кремень, который можно подобрать где угодно, намного выгоднее металла, ведь его еще надо добыть в рудниках и выплавить.

О, вполне возможно, что они утратили небольшую часть своего интеллекта, хотя я и сомневаюсь в этом. Но если даже так, что из того? Мы ведь так и не нашли старших братьев по разуму.

Возможно, разум не является в действительности смыслом мироздания. Сам я верю, что эти люди вновь поднимаются по ступеням эволюции, только своим путем. Но нас это уже не касается. — Джонг встал на колени и закрыл Монсу глаза. — Нам позволили искупить наше преступление, — мягко произнес он. — Самое малое, что мы можем сделать для них — это в свою очередь простить их. Разве не так? И… мы не знаем, остались ли где-нибудь во всей вселенной какие-то другие разумные существа, кроме нас и людей этой планеты. Нет, нам нельзя убивать их.

— Тогда почему они убили Монса?

— Они дышат воздухом, — сказал Джонг, — и за неимением врожденной способности к плаванию им, несомненно, приходится учиться плавать, как ластоногим. Поэтому им для размножения нужны участки суши. Тот пляж… да, именно там, скорее всего, зарождаются новые поколения. Небольшая группа мужских особей отправилась на пляж заблаговременно, чтобы убедиться, что там все в порядке. И вот они увидели нечто странное и ужасное, разгуливающее как раз в том месте, где предстоит рождаться их детям. И они решились уничтожить его. Прости меня, Монс, — шепотом закончил он.

Нери тяжело опустился на сиденье. На шлюпке воцарилась тишина.

Пока ее не нарушил Илмэрей:

— Думаю, вы нашли ответ. Нам нельзя оставаться здесь. Немедленно возвращайтесь, и мы все взвесим.

Ригор кивнул и тронул рычаги управления. Ожив, двигатель мерно загудел. Джонг встал и, подойдя к иллюминатору, стал смотреть вниз, на море, похожее на расплавленное серебро. Оно быстро уменьшалось, зато небо над головой густело все больше, и на нем все ярче разгорались звезды.

'Интересно, что это был за звук?' — рассеянно подумал он. 'Безусловно, шум ветра, как сказал Монс. Но я никогда не буду в этом уверен'. На какое-то мгновение ему показалось, будто в содрогании энергий и металла, в пульсации собственной крови он снова слышит рог охотника, преследующего зверя, который бежит и плачет.

---

Poul Anderson. The Horn of Time the Hunter (= Homo Aquaticus), 1963

Перевод Ирины Зивьевой, 'Полярис'

Первая публикация в журнале 'Amazing', Sep 1963[1]

,

Примечания

1

Обложка журнала 'Amazing', Sep 1963

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату