Сначала отвести беду...

горсовета вопрос о делах застройки города… Или другой вопрос, связанный с работой строителей… то наша депутатская группа лучше других специфику дела знала. А оформлять решение юридически грамотно помогали профессиональные юристы, но не депутаты, а наёмные служащие Горсовета.

— Ладно. Пусть так. Но всё равно назначали депутатов те же функционеры компартии.

— Опять нет, мой друг. Когда становилось ясно, сколько и каких специалистов нужно иметь в составе Совета, — для обеспечения нормальной жизнедеятельности города, — организации сами выдвигали кандидатов. Да, нам давали рекомендации, например, нашему институту рекомендовали выдвинуть кандидатом женщину беспартийную и в возрасте до 50 лет. Чтобы выдержать то соотношение, о котором я уже тебе говорил… Но у нас на собрании решили иначе и выдвинули меня. Горком согласился.

— Но мог и не согласиться? А с кем ты соперничал на выборах? Или ваша демократия не требовала альтернативы?

— На собрании споры по кандидатуре были достаточно бурные. А потом, — зачем они? В своём коллективе возможного кандидата знают, как облупленного. И обсуждают пристрастно. Это и были реальные выборы с критикой и альтернативой. А уже на официальных выборах — один кандидат на тысячу с лишним человек….При том не в своём коллективе, а по месту жительства. Кто может его знать так, как свои знают? Доверяли рекомендации коллектива… Не скрою, молодой человек, часть кандидатов — из числа руководителей Горкома, Гориисполкома тоже выдвигались в производственных коллективах, где их знали, но они не работали…. И это было тоже оправданно, — нужно было обеспечить преемственность руководства, чтобы круто не менять планы развития города при каждых выборах…

— И это тоже демократично?

— Нет. Но повторяю, — это оправдано. Запятнавших себя руководителей народ знал и таких не выдвигали…

— Дядя! А как же работал такой громоздкий Совет? Сколько денег тратили на его содержание?

— Гораздо меньше, чем теперь. Депутаты не были штатными работниками, они не получали зарплаты. Быть депутатом было не выгодно, а почётно! Комиссии Совета по профилю собирались раз в месяц, на 2–3 часа. Если же комиссия решала подготовить какой-то вопрос на рассмотрение сессии Совета (а они проходили раз в квартал, как правило, в выходную субботу), если комиссия готовила на сессию свой вопрос, то ВСЕ её члены проверяли состояние интересующего вопроса непосредственно на всех предприятиях города. И, вместе со служащими горисполкома, готовили проект решения. Получалось и профессионально, и честно, так как проверяли дела 'на перехлёст', — не в своих организациях…. Потом уже сначала на заседании Комиссии, а потом на сессии, то есть, на заседании всего состава Совета, обсуждали текст проекта решения. И любой депутат, из любой комиссии и вопросы задавал, и поправки вносил….И каждая поправка ставилась на голосование. Вот так-то, мой молодой друг!

— Выглядит красиво. Но всё же лучше, когда есть выбор, кого из кандидатов выбрать. Как в Америке.

— А ты знаешь, какие колоссальные деньги нужны кандидату на эту конкуренцию? Где их взять простому, пусть достойному, человеку? В результате побеждают 'денежные мешки' или их ставленники.

— А ты, дядя, вносил такие поправки?

— Да, вносил. И добивался их обсуждения и голосования.

— Спасибо, я многое понял.

— Рад за тебя. Кстати, об умении управлять государством кухарками, — это, всего лишь, образное выражение Ленина. Недоумки издеваются над этими словами, не желая понять их. Скорее же, — делают это умышленно. Смысл слов этих, — простые люди должны привлекаться к решению важных государственных вопросов. Решать их нужно, опираясь на здравый житейский смысл и знание своей отрасли хозяйства. Специалисты-служащие Советов всегда помогут депутатам правильно сформулировать текст. Суть же решения — за избранниками Народа. В СССР этого сумели добиться, хотя, как и в любом деле, были и ошибки, и издержки.

Иванов закончил чтение. Ещё раз спасибо Синельникову. Такой материал опубликовать в наших газетах в предвыборный период очень полезно. Нужно сегодня же написать Синельникову, поблагодарить. Пусть и дальше пишет. Очень пожилой человек, но такое участие в общем деле ему и посильно и приятно. А редактирование текста особой трудности для Паши Алексина не составит: добавит экспрессии, чуть-чуть юмора….Ладно, это его дело. В нём он — мастер.

Фрагмент 24

В этом году Максиму исполнилось 32 года.

В бурном для России 93-ем он, тогда студент Киевского университета, сдав экзамены по окончании четвёртого курса, приехал в Москву.

Конечно, формально он уехал за границу. Но строгости разделения государств ещё не утвердились и он, как и большинство людей, ещё ощущали себя гражданами единой страны. Пилецкий имел в Москве много знакомых и легко вошёл в небольшую группу, основавшую некое Общество с ограниченной ответственностью, так называемое 'ООО', подобное тем, что тысячами создавались в то время в кипящем страстями море рыночной экономики. ООО провозгласило готовность торговать средствами транспорта, помогать гражданам покупать и продавать автомобили, мотоциклы, мотороллеры, моторные лодки и т. п. Молодых бизнесменов не пугало колоссальное соперничество, необходимость где-то (как правило, в других странах) приобретать подержанные авто, перегонять их через границы, выдерживая стресс таможенных, пограничных и прочих формальностей. К 'прочим' относились, и, деликатно выражаясь, 'неформальные формальности', отнимавшие значительную часть навара.

В ООО было строгое разделение обязанностей: одни люди ездили в Германию, иногда в Голландию, в Литву, где функционировала 'барахолка' из машин second hand, доставляемых сюда паромами из Германии, Швеции. Они подбирали и покупали машины. Другие — перегоняли их через несколько границ, третьи занимались реализацией внутри России. Максим, как без пяти минут юрист, ведал документальным оформлением сделок. Иногда это было совсем не просто, особенно когда продавались машины, привезенные по конкретному заказу. За такими машинами, как правило, тянулся длинный криминальный хвост. Очень скоро он понял, что их 'дело' вообще тесно переплетено с криминалом не только в части выполнения 'неформальных формальностей', но и во многих других аспектах. Пилецкого это не смущало. Отнюдь, он искренно считал, что подобные правила игры присущи любой коммерческой деятельности. Поэтому его не удивило, что очень скоро ему пришлось отвечать на вопросы следователя. Максим полагал, что это ещё одна 'формальность'. Но ошибся.

В сентябре он оказался не в Киеве в знакомых студенческих аудиториях, а в следственном изоляторе Бутырской тюрьмы.

Московские события сентября-октября 1993-его года не способствовали нормальному течению следствия. Трудно сейчас понять почему, но Пилецкий не дождался суда, а в морозном декабре того же года был выпущен под 'подписку о невыезде'. Что это означает для не имевшего московской прописки Максима, тоже трудно понять. И что делать дальше, так как к этому времени ООО лопнуло так же легко, как и возникло. Дело обычное для смутного периода рождающегося капитализма.

В это же время случай свёл Пилецкого с Паученковым.

Ричард (!!!) Паученков был на пару лет старше Максима. Коренной москвич, он живо интересовался политикой, был в толпе 'защитников' Белого дома образца 1991-го года, награждён Ельциным медалью 'За