создавать партию реальных действий, передал ей выписку из книги Максима Калашникова, написанную ещё пять лет назад. Она прочитала:
Помолчали.
Мария предложила сделать перерыв на чай.
Все поднялись из-за стола, чтобы размяться. Мария, Лев Гурыч и Лидия Ивановна отправились на кухню, остальные собрались под открытой форточкой и закурили. Начался общий разговор.
Когда убрали посуду и генерал, постучав по столу костяшками пальцев, призвал всех на 'рабочие места', поднялся Иванов.
— Я вчера разговаривал с нашим представителем на Урале. Товарищ Коломиец предлагает мне выступить в трёх крупных заводских коллективах. — Он горько усмехнулся. — 'Крупных' — сильно сказано. Это раньше на 'Уральских моторах' работало много тысяч человек. Но и сейчас он предполагает собрать в заводском Доме культуры человек 350–400. Разрешение использовать зал он уже оформил. На правах аренды, разумеется. Кроме этого, договорились о выступлениях в Челябинске и Нижнем Тагиле. Выступать я буду всё от того же Фонда по изучению истории и политики России. Вот, послушайте, тезисы моего выступления, а я готов выслушать ваши советы и замечания…. Да, важная деталь. Передо мной будет выступать Матвей Егорович. Он будет делать краткий обзор наших газет в регионе и скажет, что я и есть тот самый бывший милиционер полковник Иванов, о котором писали не раз наши газеты. О наших замахах на президентские выборы ни он, ни я говорить не будем. Но, умеющие думать люди, какие-то выводы сами сделают. Поэтому моё выступление, прошу вас, оцените очень критически. Сами понимаете, оратор я без опыта и буду благодарен за советы. И предостережения, если сочтёте нужным их сделать.
Лев Гурыч начал читать развёрнутые тезисы своего будущего выступления. Главное в них — была тревога за сохранение нашей страной своей целостности и самостоятельности при нарастании угроз извне. Из этого вытекали необходимость срочного изменения политического курса и риторический вопрос, способен ли на это нынешний президент, он же основной кандидат на мартовских выборах.
Обсуждение тезисов естественно перешло на предвыборную ситуацию. В победе на 'выборах' Путина сомнений не было. В некоторых СМИ начали появляться публикации с призывами дать Путину статус 'пожизненного президента' и вообще не проводить выборы. Оставалось угадать процент победы и сопоставить шансы его виртуальных соперников. Общее мнение сошлось, что из всех возможных коммунисты сделали достойный выбор. Николай Михайлович Харитонов мог надеяться на 12–15 процентов голосов ('Харитонов — крестьянский сын, — пошутил Алексин, — 2004 — по древнеславянскому календарю — год Репы, благоприятный год для крестьянина') и он, конечно, сумеет использовать те минимальные возможности для пропаганды, которые возможно 'вырвать' на этой инсценировке выборов. Что же касается раскола в КПРФ, то он, увы, состоялся и скрывать или как-то иначе объяснять ситуацию — бессмысленно.
…И в этот раз разошлись поздно…
Майор Шифер уехал в Ленинград ночным поездом.
Выйдя из вагона экспресса, Роман Олегович побрился в вокзальном туалете, выпил чашку 'капуччино' с ватрушкой и направился в Управление, где его ждал предупреждённый по телефону коллега — майор Дергачёв.
С Альбертом судьба сводила Шифера не раз. Последняя их встреча состоялась в прошлом году, когда питерский розыскник приезжал в Москву в погоне за известным вором Стефаном Польским. Тогда Шиферу поручили помогать ленинградцам в их работе на территории столицы. Польского взяли на знакомой московским сыщикам 'малине'. Была погоня, была даже перестрелка. Но обошлось без крови.
Теперь Дергачёв радушно встретил Шифера.
— Долг платежом красен, — сказал он, пожимая руку московскому товарищу. — С удовольствием поработаю с тобой. Помогу, если в моих силах.
— В твоих, Альберт Михайлович. Кажется мне, что дело небольшое. Для начала нужно выяснить всё, что имеется по хозяину вот этого телефона.
— Это не сложно. Телефончик знакомый, — он достал из картотеки картонную карточку, заглянул в неё и включил компьютер. — Как помогает техника! Ещё два года назад мы без компьютеров работали, а сейчас — даже понять трудно, как без них обходились. Так вот. Квартира, где этот телефон, коммунальная. Один жилец — пенсионер, очень в возрасте. А вот второй — наш старый знакомец по прозвищу Комар, хотя комплекция у него совсем не комариная. Фамилия — Комарец, и числится он у нас в числе знакомых Кулика, которого вы недавно прихватили. Кстати, как он себя ведёт?
— Молчит, сукин сын. Отрицать своё участие в ограблении не может, — отпечатки пальцев уличают, но придумал сказку, что его хозяева квартиры поднаняли, вещички в машину погрузить. 'Выпимши был, не помню ни хрена, бутылку дали'. И на том упёрся. Человека убитого не видел. Никого из бывших там не знаю. Телефон с таким номером не знаю. Почему в квартиру через дыру в стене заходил, — не помню.
— Теперь заговорит. Цепочка выстраивается — с Комаром в дружбе был. Это нам известно. А Комар с тем телефончиком связан.
— Комар-то, — да. А вот связь между телефоном, между пока нам не знакомым 'Кузьмой Петровичем' и гражданином Куликовым, — это ещё доказать нужно. Я-то в этом уверен, но прокурор потребует более веских аргументов….Ну, Альберт, навестим гражданина Комарца?
Дергачёв снял трубку телефона:
— Товарищ полковник, Дергачёв докладывает. Московский товарищ прибыл. Разрешите машиной воспользоваться?…Спасибо. — Он положил трубку и снова позвонил — Лёша, на старт. До обеда ты в моём распоряжении.
Поднялся из-за стола, положил бумаги в сейф и, надевая куртку, сказал Шиферу — поехали, Роман Олегович.
Январское утро сверкало тысячами искорок на свежевыпавшем снегу. Ещё когда Шифер выходил из вокзала, снег шёл. А сейчас солнышко выползло из-за огромной чёрной тучи, ещё закрывающей часть горизонта, и всё вокруг сияло праздничными блёстками. Погода звала размяться, расправить плечи, набрать полную грудь свежего воздуха, взять лыжи и отправиться в парк….Не думать о низменном.
Но коллеги-майоры пошли не в парк. Они залезли в старый 'opel-kadett' и Альберт Михайлович назвал адрес. Вскоре они остановились у старого трёххэтажного дома с давно некрашеным фасадом.
