новостройкой, напичканной новейшими на тот момент решениями из области архитектуры…ну и небольшой бункер под зданием тоже был.
- Сеньор Карденас? - вошедший в кабинет человек улыбнулся и протянул руку. Бывший президент Мексики поднялся навстречу и, ответив на рукопожатие, вернулся в кресло, сделав гостю знак присоединяться.
- Какой прекрасный вечер, не так ли?
- Безусловно, господин президент.
- Да. Так не хочется портить его разговорами о делах. Но куда деваться, - Карденас всплеснул руками и покачал головой. - Политика не отпускает меня даже после ухода с президентского поста. Но такова судьба…
- Такова судьба, - повторил гость и склонил голову.
Однако следующую фразу Ласаро Карденас произнес уже совсем другим тоном:
- Полагаю, мой дорогой друг просил вас что-то мне передать? - в голосе явственно прозвучала сталь обнажаемого клинка.
- Вы очень проницательны, господин президент.
- И что же?
- Наш большой брат всем уже изрядно надоел…а вы знаете, что у этого родственничка имеются к вам серьезные претензии…
- Ну, братец ничего мне не сделал тогда, когда я отбирал у его компаний недра, принадлежащие мексиканскому народу. Вам не кажется, что поздновато вспоминать такие мелочи…особенно в свете происходящего?
- О, боюсь вы не так поняли, господин президент. Те дела давно минувших дней их не волнуют. Им нужен мексиканский народ, убивающих своих братьев из Южной Америки за интересы совсем других людей. И они прекрасно понимают, что возглавляемая вами партия этого не допустит. Вы этого не допустите…я полагаю, вы уже догадываетесь, какое решение они примут?
- Жозе волнуется за мое здоровье? - Карденас усмехнулся.
- В том числе. Он мечтает о свободной Латинской Америке, где никто не эксплуатируется, и свободные народы живут счастливо…
- И во главе этих свободных народов он видит себя, не так ли?
- Он полагает, что подобные вопросы можно будет решать гораздо позднее, когда большого Брата поставят в угол и выпорют.
- Ну, порка братика уже идет. И даже не отцовским ремнем, - Ласаро снова усмехнулся. - Удивлен, что Жозе этого недостаточно.
- В том то и дело, что нет. Эта порка избавит Большого Брата от привычки лазить по чужим огородам. А этот огород он считает своим.
Бывший президент Мексики, руководитель Мексиканской революционной партии, Ласаро Карденас, встал из-за стола и, подойдя к балкону, посмотрел на появляющиеся над городом звезды. Помолчал, о чем- то напряженно раздумывая.
- Ладно, - наконец, разорвал тишину его голос. - Чего именно хочет Жозе?
1 октября 1946 года.
Северная Италия.
Появление немецкого «Леопарда» было весьма неожиданно для отдыхавших советских бойцов. Васильев, зло посмотрев на виновато разводящего руками командира боевого охранения, погрозил ему кулаком и, наклонившись к уху, гневно прорычал:
- Мы еще поговорим, сокол ты мой сизокрылый.
Вылезший из танка немец, наблюдавший эту картину, ухмыльнулся.
Несмотря на то, что со времен советско-германской войны прошло вот уже четыре года, тепла в отношениях кадровых офицеров явно не хватало, а потому подколки друг другу устраивали обе стороны. Объединенное Стратегическое Командование Евразийского Союза такое, естественно, не одобряло и за подобные проделки наказывало строго - если узнавало, конечно, - ибо уже неоднократно случались случаи «дружественного огня». Так, к примеру, немецкая «Пантера 2», имитирующая нападение из засады и неожиданно выскочившая на дорогу прямо посреди советской механизированной колонны была обстреляна из ручных противотанковых гранатометов сидевшими на броне оказавшегося рядом «Берии» пехотинцами. А еще секундой спустя к ним присоединились орудия тяжелых БМП… Результат - два убитых и три раненных немецких танкиста, а также несколько обожженных выхлопами РПГ советских солдат - причем один из них пострадал довольно серьезно.
Или отделение советской войсковой разведки, по непонятной причине решившее проникнуть на охраняемый немцами объект. Результат - четыре трупа и четырнадцать раненых с обеих сторон.
И такие случаи были неоднократны и совсем не единичны… Далеко не все из них заканчивались столь печально, но подобный бардак приводил генералов в состояние, классифицированное каким-то из армейских остряков как «носорог разъяренный, подслеповатый».
Поэтому, с недавних пор за подобное можно было так отхватить (даже если происшествие обошлось без жертв или особенных неприятностей), что желание подшучивать над союзником с обеих сторон довольно резво угасло.
Но рецидивы случались - о чем недвусмысленно говорил вид бравого лейтенанта, привалившегося к своему танку.
- Теперь вы. Что ж, герр офицер, вы тоже хороши. Прокрались мимо моих бойцов - продемонстрировали слабые места в обороне. Что хорошо - ведь теперь я упущение исправлю, а лучше союзник, обнаруживший дырку в твоем заборе, чем враг. Но вам не пришло в голову, - тут Васильев сделал паузу и, перейдя с немецкого на подвид русского, высказался об умственных способностях стоящего перед ним немца, после чего продолжал как ни в чем не бывало, - что здесь по вам вполне могли открыть огонь. На поражение? Из всех, мать их, стволов? И что ваше донесение - да-да, то самое, что вы держите в руках - попросту не дошло бы до адресата? Коим, как я полагаю, я и являюсь? А? Можете мне на это ответить, или мне лучше спросить у вашего командира?
Несколько ошарашенный таким напором немец стушевался и что-то невнятно буркнул.
- Надейтесь на то, что доставленное вами послание достаточно важно, чтобы я забыл написать рапорт вашему командованию.
И, буквально вырвав из рук «гордости Вермахта» (о чем недвусмысленно заявлял значок на груди танкиста) пакет с бумагами, Васильев отправился в штабную палатку, рукой приказав следовать за ним.
- Товарищи командиры, - около часа спустя обращался Васильев к офицерам своего батальона. - У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая - в том, что завтрашней ночью нам с вами предстоит прорвать оборону противника в седьмом квадрате.
- Фигасе, - пробормотал стоящий в углу капитан - немолодой уже мужик с красным лицом и рано поседевшими волосами. - У англичан же там почти два полка.
- И вот здесь приходит время для хорошей новости. Нашу атаку поддержит одиннадцатая танковая бригада Вермахта. А это полторы сотни вторых «Пантер» и штук сорок «Леопардов».
- И на хрена им мы? - поинтересовался все тот же капитан.
- Пехотное прикрытие. На «кошках» по траншеям не попрыгаешь и в дом не залезешь. В любом случае, справиться мы должны.
- Воздух?
- Скорее всего будет ничейным. Метеослужба обещает дождь и сильный ветер, - Васильев пожал плечами.
- А если будет все-таки хорошая погода?
- Нас прикроют. И не надо спрашивать, дадут ли нам штурмовики - ибо я сразу могу сказать, что нет,
