старший говорит – младшие молчат. Из этого правила нет исключений.
Я внимательно смотрел на негра, который находился ближе всего ко мне и, вероятно, был самым авторитетным из всех. Конечно, это моя вина – меня и моих людей, эти человекоподобные существа вообще не должны были пройти дальше поста охраны. Проблема вот в чем – любое публичное мероприятие должно иметь посещаемость, ради этого все здесь и работают, начиная от певца, что дергается на сцене в пляске Святого Витта, и заканчивая вашим покорным слугой. Не бомж, прилично одет, золото, приличная машина, не похоже, что пьяный или обкурившийся, есть билет – проходи. Трать свои денежки. Любое мероприятие должно «собирать кассу».
– Твой друг вспомнил тюремные университеты? – я кивнул на того, кто упомянул про «дрю-южка», но обращался к старшему.
Этот оказался нервным – дернулся, но старший придержал его.
– Мой кореш на зоне очень любил белый сахарок… – сообщил мне старший, откинувшись, – и он не изменяет своим привычкам.
– Если вы не изменяете своим гнусным привычкам, – ответил я, – почему пристаете к леди? Думаю, твой дружок не откажется обслужить тебя своей задницей. По-дружески. Или ты сам любишь подставлять?
Негр чуть заметно переступил на полу, перенося центр тяжести тела и разворачиваясь боком. Я сделал шаг в сторону, уходя с возможной линии атаки в сторону его левой, слабой руки.
Рука еще одного негра поползла в карман, он думал, что незаметно, но я заметил и это.
– Ты кто такой, сахарок? – спросил негр. – Это наш квартал и наша земля. И мы с тебя имеем за оскорбление черной расы. Если нет денег – расплатишься натурой.
– Не суди о других по себе. Отпусти даму и продолжим.
– Эту б… – негр повернулся к своему подельнику, – она тебе нужна? Зачем? Мы заплатили ей сто баксов, чтобы она отсосала всем троим.
– Я заплачу тебе тысячу, если через две минуты ты будешь стоять на ногах. А если нет – эту тысячу заплатишь мне ты. Или тот, кто останется жив.
– Ты пробуждаешь во мне зверя, сахарок, – довольно осклабился негр, – но если тебе нужна эта б…ь, забирай ее.
В этот момент второй негр резко швырнул девчонку навстречу нам, как снаряд.
Мысленно попросив прощения у дамы, я сделал шаг вперед, не разрывая, а сокращая дистанцию и пропуская девушку рядом с собой – ловить ее было некогда. В следующее мгновение я ударил негра вытянутым указательным пальцем в глаз, со всей силы. Прием спецназа, выводит из строя противника быстро и надежно. «Представители черной расы» кое в чем ошиблись. Они были нацелены на драку, пусть и нечестную, а меня в свое время натаскивали убивать. Убивать голыми руками, и делать это максимально эффективно.
Негр взревел от боли так, что заложило уши, а я уже ушел с его линии атаки и оказался рядом со вторым. Второй занял свою руку тем, что крутил, раскрывая, филиппинский нож-баллисонг, так называемую «бабочку». Ему досталось одновременно носком ноги в пах и кулаком, сжатым, как «голова кобры», по сонной артерии. В свое время нас учили убивать человека ударом ноги в пах – разрыв брюшины, размозжение половых органов и верная смерть, причем нелегкая. Сейчас на мне были не десантные сапоги с подкованным сталью носом, а простые ботинки из натуральной кожи, правда, с весьма крепкой подошвой – убить не получилось, но с потенцией у парня проблемы будут всю оставшуюся жизнь. Негр не успел ни закричать, ни махнуть ножом – он просто повалился как куль, потеряв сознание от болевого шока и удара по сонной артерии. За спиной послышался звук солидного боксерского удара – это Микеле как следует приложил первого негра, ставшего моими стараниями циклопом. Отскочив, чтобы падающий негр не сшиб меня с ног, я ушел от размашистого удара ножом третьего. Одним движением сбросил пиджак, перехватил…
Махнув ножом, негр остановился – видимо, до него наконец-то дошло, что разборка идет совсем не по плану, не так, как обычно. Он чуть посерел – негры, когда пугаются, не белеют, а сереют. Выставив перед собой пиджак, который стоил семь тысяч долларов и которым я собирался перехватить руку с ножом, я смотрел в глаза третьему негру, который все еще стоял на ногах. Не совсем твердо, но стоял.
За спиной что-то грохнуло, я не стал оборачиваться – Микеле продолжал расправу.
– Штука баксов с тебя, черномазый, – негромко сказал я, перемещаясь в более удобную позицию, – таков был уговор.
– Ты кто такой, ублюдок? – в голосе негра проскальзывал страх.
– Имперский маг Нью-Йорка. Знаком с местными клавернами?[27]
Негр что-то выкрикнул, какое-то нечленораздельное восклицание – и бросился вперед, замахиваясь ножом сверху по широкой дуге. Нож я перехватил пиджаком, потом зафиксировал руку, сил бросить такую тушу через плечо могло не хватить, поэтому бросил через бедро – прощай пиджак за семь кусков. Негр ахнулся на кафель так, что дрогнули стены и намертво вделанные в них зеркала, я мгновенно оказался сверху и парой ударов выбил из него сознание. Яме – конец поединка.
Вскочил.
Микеле, прижав циклопа к стенке туалета, упражнялся на нем, как на боксерском мешке. Было видно, что это доставляет ему удовольствие.
– Заканчивай с этим. – Я достал телефон, набрал номер дежурного.
– Дежурный.
– Это Первый, – я представился так, как меня обычно называли, – служебный туалет на втором этаже. Пришлите сюда пару парней покрепче. И вызовите «Скорую».
В этот момент Микеле нанес особенно сильный, добивающий прямой в голову – и негр, выломав запертую дверцу туалетной комнаты, провалился туда внутрь.
– Ва бене… – сказал Микеле и облизал сочащуюся с ободранных костяшек кулака кровь.
– Долго возился.
– Эти черномазые совсем оборзели. Вчера какие-то пришли к Альфонсо, у него пиццерия на сорок второй, и сказали, что, если он не будет им платить, они его изнасилуют. Траханые ублюдки, мы никогда себе такого не позволяли.
– Моя охрана берет от пятидесяти долларов в день.
Микеле усмехнулся.
– Scuzi[28], дон Алессандро, но с такими делами мы разбираемся сами.
– Я не дон. Твой отец – он дон, но он не будет махать кулаками в туалете.
– Вы правы, он устроит так, чтобы этих ублюдков если потом и найдут – так найдут в багажнике машины, поднятой со дна Ист Ривер. И потом коронеру[29] придется поработать, чтобы опознать их. Но я благодарен вам, синьор.
– За что?
– Это с ними я сцепился тогда. Ну…
Я кивнул, принимая благодарность.
Хлопнула дверь, в туалет ввалились двое с шокерами, за ними – сам Марк Мишо, у него был пистолет шестьдесят восьмого калибра, стреляющий шариками с раздражающим веществом и красителем. Были и шарики с мелкой дробью – но это на самый крайний случай.
– Э, э! – окликнул я, видя, как Мишо вскинул пистолет, целясь в Микеле. – Отставить, это свои. Вот этих забирайте.
Бывший агент ФБР посмотрел на меня с уважением – он сам работал на улице и знал, как сложно справиться с тремя громилами-неграми, причем голыми руками.
– Должно быть, вам следовало вызвать подкрепление, сэр, – негромко сказал он, – эти парни очень опасны, никогда не знаешь, что у них в кармане. А наркомана можно колотить как мешок с песком двадцать четыре часа без перерыва – и он будет только лыбиться. А ну-ка, стойте…
Двое с шокерами, уже упаковавшие двоих в наручники, остановились. Бывший агент ФБР подошел к
