– Дал две цены.
Командир скривился – за потраченные деньги по возвращении надо отчитываться, а бухгалтер способен вынуть душу за каждый пенни.
– У нас норма. Парень ездит на «Майбахе», кажется, бронированном. Охраны мы не обнаружили. Судя по виду – подходить к нему близко нельзя. Зато нам дали штуку, с помощью которой за ним можно следить, – Джим показал устройство Blackberry, очень популярное в САСШ, – кто-то оказал нам услугу, пометив этого парня маяком.
– Тогда не будем терять время?
– Да, двинулись…
25 мая 2012 года
САСШ, штат Нью-Йорк
Саунд Бич, Лонг Айленд
Наш маленький караван машин – «БМВ» Мишо, за ней «Понтиак» и последним фургон «Додж», в котором находился связанный Дариус Бали, негр тридцати одного года от роду, ранее судимый – по мосту перебрался из Бронкса в Куинс, тот еще райончик, потом выехал на Лонг Айленд Экспрессвей – единственная дорога в этой части города, на которой на светофоре к тебе не подойдет негр, не наставит на тебя пистолет или обрез дробовика и не скажет выметаться из машины. Просто потому, что тут нет светофоров. Потом мы свернули на второстепенную дорогу – было темно, характер застройки изменился, тут были дачные, дощатые домики, часто даже некрашеные. Проезжая мосты, неровные деревенские дороги, мы наконец прибыли в конечный пункт нашего путешествия – дешевое рыбацкое местечко под названием Саунд Бич. Там было все, что нужно любителю прибрежной рыбалки и нехитрого, дешевого отдыха у моря: недорогие ресторанчики с рыбной в основном кухней, дощатые домики у самого среза воды, тяжко вздыхающий океан и гулкая тишина, прерываемая только океаном – по крайней мере по вечерам…
Мертвенно-белый ксеноновый свет фар нашего внедорожника высветил довольно большой по местным меркам дом, сделанный из покрашенных досок, – он стоял на сваях, крайние были всего в десятке футов от воды. У этого дома были собственные деревянные мостки длиной метров тридцать – с них можно было порыбачить или привязать лодку. Правда, все это я увидел только на следующий день и при очень скверных обстоятельствах.
Кто же мог знать…
– Приехали, – объявил Мишо.
Я вышел из машины последним, пошел к замыкающему колонну «Доджу», откуда двое полицейских не при исполнении уже вытаскивали обмотанного с головы до ног широким серым скотчем для посылок Дариуса.
– Кто-нибудь ехал за нами? Никто не увязался?
– Да кто увяжется… – ответил один из полицейских, – я был за рулем и посматривал в зеркало заднего вида. Если бы кто хотел увязаться – он вынужден был бы включить фары и прицепиться к нам как репей, смотрите какая темень. Нет, сэр, никого не было.
Полицейский говорил вполне искренне, и говорил из своего многолетнего опыта операций по выслеживанию и обезвреживанию преступников. У меня был другой опыт, я мог предположить, что в машине преследователей мог быть прибор ночного видения, позволяющий обходиться и без фар, а на одной из наших машин – маячок, дающий возможность следить, не приближаясь. Но я был здесь никто, у меня не было даже оружия, и все, что я мог сейчас сделать – это помочь двум нью-йоркским копам перетащить Дариуса в домик. Он был тяжелым.
Найдя какой-то старый, рассохшийся стул – здесь, как и в Российской империи, не выбрасывали вещи, а брали их на дачу, – мы усадили туда Дариуса, как смогли. Потом один из полицейских, который нам помогал, резким движением сорвал с Дариуса скотч, закрывавший ему рот. На коже появилось множество мелких, иссиня-черных точек, я знаю как это больно, но Дариус только поморщился. Свет в комнате не горел, единственную лампу с абажуром и на высокой подставке мы притащили из другой комнаты и направили в лицо Дариусу, сами оставаясь во тьме…
– Привет, ублюдок… – полицейский, который сорвал скотч, похлопал Дариуса по плечу, дружески так, – как дела?
– Ты что, охренел, детектив? Ты приземлишься на зоне, и мои братья будут трахать твою белую задницу!
Детектив в ответ хлестнул Дариуса по лицу.
– Веди себя хорошо, черномазый.
– Это произвол!
С другой стороны из темноты вышел Мишо, Дариус посмотрел на него – и чуть посерел. Негры, когда они пугаются – их кожа сереет.
– Что вам от меня надо, какого черта?
– Нужно, Дариус… Да по сути уже ничего не нужно, – ответил Мишо, – ты что же, думал, что все это просто так для тебя прокатит?
– Что именно? Ты из ФБР, что, ФБР тоже похищает черных?
– Сначала ты изнасиловал собственного пасынка и вышел сухим из воды. Потом ты начал торговать наркотиками. Потом ты связался с коммунистами, с «черным действием». А теперь ты, оказывается, еще и шпион. Предатель!
– Какой предатель!? Что ты мелешь, агент?!
– Самый обыкновенный, Дариус. Наша правоохранительная система, увы, позволяет уходить от ответа насильникам детей и наркоторговцам. Меня это затрахало, и я ушел из ФБР в другое место. Теперь я разбираюсь с ублюдками, которые предают страну, и разбираюсь с ними без адвоката, без Большого Жюри, без присяжных. Мне надоело иметь дело с адвокатами – а моя новая контора обходится без них. Добро пожаловать в реальный мир, Дариус.
Большой семиместный внедорожник «Фарго», держась примерно в полумиле от цели, повторил весь путь, который проделали новые джейхокеры[92] – из Бронкса в Квинс, потом на четыреста девяносто пятую дорогу, потом с нее – проселочными дорогами к рыбацкому и рекреационному побережью. В машине сидели четверо, и они нервничали – в этой стране было много полицейских, они были вооружены, а у них в машине была снайперская винтовка пятидесятого калибра и пистолет. Ни на то, ни на другое у них не имелось документов, и объяснить это тем, что они взяли оружие в дорогу потому, что боятся грабителей, было невозможно. Да, пока что они ничего не совершили, и тот прибор, которым они ослепили девчонку, – лежал на дне Ист Ривер – но все равно их задержание означало бы провал. И неизвестно, какое решение в отношении провалившихся агентов примут в Лондоне – вытаскивать или ликвидировать, пока они не заговорили. Все они не раз исполняли тайные приговоры, вынесенные в Воксхолл-Кросс и на Даунинг-стрит, и знали, что у британской разведки длинные руки и хорошая память. Поэтому они ехали не нарушая скоростной режим и скрупулезно выполняя требования знаков, которые встречались на их пути.
– Они останавливаются, – заявил Рик, вглядываясь в экран мобильного устройства Blackberry, на котором отражалась спутниковая карта местности и местоположение объекта на ней.
– Отлично. Подождем, – заявил Джим, сворачивая на обочину.
Так они стояли минут десять, опустив боковые окна и наслаждаясь исходящей от залива морской свежестью; потом, поняв, что объект здесь надолго, медленно и осторожно тронулись вперед. Они бы предпочли ликвидировать объект еще там, в Бронксе, но решили посмотреть на то, что будет происходить дальше, в конце концов, объект не знал об их присутствии, о том, что на него открыта охота, – и это было их преимуществом. У них был только один прибор ночного видения, но Джим со времен Британской Индии научился видеть во тьме, и сейчас он осторожно вел машину, не превышая скорости десять миль в час. И вывел ее – как раз на позицию, с которой были видны и три машины, те же самые, которые были в Бронксе, и домик, рядом с которым они стояли. В домике было темно, но где-то в его глубине мелькал свет, отражаясь отблесками в окнах.
