Кто мудр, тот ищет больше света.
Для злого слова — громкий отклик.
И мало тех, кто хочет видеть.
Но от свершений — не уйти.
Что сделал,— сделал. Путь намечен.
И след идет по всей дороге.
Так возлюби же все благое,
Иного выхода здесь нет.
Ты то пожнешь, что ты посеял.
Как сделал — сделанным так будет.
Мы замкнуты в горе скалистой,
Лишь благостью пробьешь тропу.
Рожденье, старость и болезни
Нас стерегут, не выпуская.
И свет услад есть вспышка молний,
Лишь миг — ты в черной темноте.
Зачем же быть неправосудным?
Цари здесь были — словно Боги,
На Небо громоздились мыслью
И в пыль затоптаны навек.
Круговорот времен — пожаром
Растопит скаты Златогорья,
Растает вся гора Сумеру,
Иссохнет Океан до дна.
Так что же наш неверный облик,
Тень человека, что бледнеет?
Пузырь, на миг огнем горящий,
Через мгновенье — нет его.
Сосуд обмана наше тело,
Неверный знак мечты бродячей.
Через страданья долгой ночи
Приходит к нам мгновенно Смерть.
Кто мудр, тот эти перемены
Спокойно видит зорким оком.
Он не приляжет на дороге,
Не будет спать в ее пыли.
Не занят он самоусладой,
Узор цепей не закрепляет,
Он разрешает постепенно
Многоразличность сложных пут.
Не ищет дружб, не льнет к занятьям,
И мудрость лишь одну блюдет он:
Он убегает ощущений,
Лишь ощущая мир — как тень.
И, зная, как непрочно тело,
Его он все ж не оскверняет.
Хотя б родился в бестелесном,
От перемен не убежать.
И потому-то так желает
Беспеременного он тела:
Где перемена не меняет,
Невозмутимый там покой.
Пока на зыбях перемены
Свою отдельность воплощаешь,
Растет измена — корень скорби,
Погаснет «Я» — и мир тебе.
Кто мудр — уходит от страданья.
Коль дерево огнем объято,
Как могут птицы собираться
Среди обугленных ветвей?
Кто мудр — лелеет это знанье,
В нем свет начальный озаренья:
Жить без него, его теряя,
Ошибка целой жизни в том,
Здесь — средоточье всех учений,
Без средоточья — нет покоя.
Кто обожжен горячей болью,
В прохладный пусть войдет поток.
Равно во мраке свет лампады
Предметам разноцветым светит:
Так мудрость светит приходящим,
Кто б ни желал ее принять.
Порой отшельник погибает,
Порою мирянин спасется,
Захватен омут маловерья,
Исходишь с верой из пучин.
Прилив хотенья прочь уносит,
Кто в вожделеньи — вне спасенья,
Свет мудрости — челнок послушный,
И размышление есть руль.
Молельность мысли завершенной —
Призывный рокот барабана.
Плотину мысли строй упорно,
Бессилен будет всякий вал».
Закончил проповедь Всемудрый,
И царь, душой ему внимая,
Воспринял охлажденье к миру,
К мерцанью призрачных услад.
Так возвращаются к рассудку,
Когда окончена пирушка,
И так дорогу уступают,
Коль мчится сумасшедший слон.
Все лжеучители, увидя,
Что тронут царь словами Будды,
В один его просили голос:
«Пусть Будда явит чудеса».
И царь просил Владыку мира:
«Молю, исполни их желанье!»
И Будда молча согласился
