то у другой. Бриана делала вид, что рассматривает выставленные товары, но все ее мысли были сосредоточены вокруг Шункаха Люта. Возможность снова увидеть любимого поддерживала ее мужество, когда она планировала, как вызволить его из тюрьмы. Сможет ли она сделать это? Хватит ли у нее смелости? Бриана твердо знала, что рискнет всем, чтобы освободить его.
Она пожелала Адаму Тренту спокойной ночи в холле гостиницы и поспешила к себе в комнату. Там Бриана обыскала все сумки и нашла пистолет Шункаха Люта. Она проверила его, убедилась, что он заряжен, и положила на туалетный столик рядом с кроватью. Затем собрала вещи и поставила сумку у дверей. И только после этого Бриана присела на краешек кровати и стала ждать.
Ее план был прост. Она дождется часа ночи, придет в тюрьму и потребует, чтобы Шункаха Люта освободили. Бриана надеялась: кто бы ни дежурил сегодня, он сделает так, как она хочет. Надеялась, что угроза быть застреленным сделает податливым любого, ибо не была уверена, что сможет застрелить человека, даже ради Шункаха.
Время тянулось очень медленно. Было слышно, как городские часы пробили десять. Потом одиннадцать. Потом двенадцать. И, наконец, час. Время идти.
Шункаха Люта ходил по камере, ноги его устали, избитое тело болело. Целый день и весь вечер он расхаживал по холодному каменному полу, гнев не давал ему расслабиться даже на секунду, ревность с новой силой жгла его, когда он вспоминал Бриану, идущую с белым человеком под руку и с улыбкой.
Он пристально всматривался в темноту, зябкую и мрачную, как его будущее, сердце ныло от предательства Брианы. Как быстро она нашла себе другого, кто позаботился бы о ней!
— Ишна Ви, — пробормотал он ее имя, проклиная себя за слабость, за то, что хочет ее даже сейчас, когда она бросила его ради другого.
—
Бриана шла по тихим улицам, стараясь оставаться в тени, пистолет был спрятан в складках ее юбки. Все магазины и рестораны уже закрылись и потушили свет в витринах и окнах, за исключением салуна на самой окраине города. Наконец, она подошла к тюрьме, ее сердце дико колотилось в груди. Бриана внимательно посмотрела по сторонам, убедилась, что на улице она была одна, открыла дверь и вошла внутрь.
На столе тускло горела лампа. Помощник шерифа спал, сидя на стуле, положив ноги в ботинках на изрезанную крышку стола, подбородок покоился на груди.
Бриана остановилась, думая, стоит ей будить его или нет, но помощник шерифа проснулся сам. Увидев Бриану, он вскочил на ноги.
— Я могу вам помочь, мисс? — спросил он вежливо.
— Да, — сказала Бриана и подняла пистолет, целясь ему в грудь. — Вы можете открыть камеру и выпустить индейца.
— Выпустить индейца? — повторил Хэп Вилсон, мигая, — Я не могу отпустить его.
— Вам лучше сделать это, — угрожающе сказала Бриана. Она взвела курок, заботясь о том, чтобы руки не начали дрожать.
Лицо помощника шерифа побелело. Пистолет казался огромным в маленькой руке девушки. Понимает ли она, что малейшее нажатие на спусковой крючок — и пистолет выстрелит?
— Полегче, мисс, — предостерег он, взяв связку ключей со стола. — Я выпущу его.
Шункаха Люта остановился на полушаге, когда дверь в коридоре распахнулась и появился полицейский. Индеец замер, спрашивая себя, что привело белого человека к нему в такой час, а потом усмехнулся, увидев Бриану; вошедшую следом и крепко сжимающую пистолет в руке.
— Открывайте, — хрипло скомандовала Бриана.
Хэп Вилсон с трудом сглотнул, вставляя ключ в замок. Как он объяснит это шерифу? Он станет посмешищем для всего города, когда люди узнают, как маленькая девчонка увела заключенного прямо из- под его носа.
Шункаха вышел из камеры, как только открылась дверь. Взяв пистолет у Брианы, он ударил помощника шерифа по затылку, чтобы тот потерял сознание, втащил его внутрь и закрыл дверь. Он испробовал несколько ключей, прежде чем нашел подходящий к кандалам. Освободившись от железа, ограничивающего движения ног, он почувствовал, что может, бегать хоть наперегонки с ветром.
— Пойдем, — сказал он настойчиво.
Бриана последовала за Шункаха из тюрьмы, вся дрожа от волнения. Она сделала это!
Она шла следом за Шункаха вокруг здания тюрьмы, по задней аллее, располагавшейся параллельно главной улице, к конюшне. Их лошади стояли в загоне. Шункаха Люта проскользнул под проволокой и, спокойно двигаясь между лошадьми, подошел к своему черному жеребцу. Быстро смастерил уздечку из куска веревки, висевшей на ограде стойла, и вывел коня из загона. В бочонке с ненужными вещами он нашел узду и для чалого, а затем подсадил Бриану на голую спину животного.
— Где наши пожитки?
— За гостиницей. Я оставила их там, прежде чем пойти за тобой.
Шункаха кивнул. Легко вскочив на коня, он поехал к гостинице, Бриана направилась следом. В указанном ею месте он наклонился через шею лошади, взял седельные сумки и подвесил на холку мерина. Потом, улыбнувшись Бриане, поскакал прочь из города.
Они ехали всю ночь. Бриана была слишком возбуждена своим успехом, тем, что смогла освободить Шункаха, чтобы устать, слишком взволнована тем, что она снова вместе с ее индейцем, чтобы думать о чем-либо еще.
Они все еще ехали, когда небо начало сереть. Шункаха сказал, что они держат путь на юго-запад к Па Сапа. Черные Холмы. Бриана вздрогнула. То была страна Сиуксов, а они были злы. В 1874 году генерал Джордж Амстронг Кастер осквернил священную землю, обнаружив золото у Французского Ручья, и возбудил золотую лихорадку с новой силой. Федеральное правительство попыталось остановить старателей, пока не будет достигнуто соглашение с индейцами относительно территории, но Сиуксы отказались уступить свою священную землю, и правительство оставило попытки удержать переселенцев. А теперь шла война.
Далеко за полдень Шункаха Люта остановил свою уставшую лошадь. Бриана натянула поводья, и чалый конь встал рядом с черным. Все ее тело ныло от более чем двенадцатичасового путешествия верхом. Она слабо улыбнулась, когда Шункаха спрыгнул на землю и снял ее с лошади.
— Мы немного отдохнем, — сказал он.
Бриана кивнула. Ресницы стали как свинцовые, ноги тряслись, а плечи и спина страшно болели.
Шункаха расстелил на земле одеяло, и Бриана опустилась на него, радуясь тому, что сидит на чем-то неподвижном. Шункаха сел рядом, растирая сильными руками ее спину, плечи и затылок. Пальцы массировали и мышцы, и косточки, прогоняя боль. Бриана закрыла глаза, отдаваясь удовольствию… ее голова склонилась вперед, и она медленно погрузилась в сон.
С огромной нежностью Шункаха взял ее на руки, крепко прижав к себе. Она не предала его. Он почувствовал себя сильно виноватым за то, что не доверял ей. Никогда больше он не усомнится в ее любви и верности.
— Прости меня, малышка, — прошептал Шункаха Люта, опуская ее на землю и накрывая одеялом. — Я всегда буду верить тебе.
Они проснулись ночью. Бриана улыбнулась Шункаха. Любовь светилась в глазах, пульс бился частой дробью, когда их губы сомкнулись в долгом поцелуе, постепенно углубляющемся, пока они оба чуть не задохнулись. И не нужно было слов, когда Шункаха начал раздевать ее. Его руки желали ее, отбрасывая одежду, лаская шелковистую кожу.
— Я скучала по тебе, — прошептала Бриана, когда Шункаха осыпал поцелуями ее лицо и шею. — Я так боялась.
— Не бойся, Ишна Ви, — сказал он, глядя ей в глаза. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой что- нибудь случилось.
Бриана кивнула. Глаза загорелись страстью, когда Шункаха прижал ее крепче. Как прекрасно вновь оказаться в объятиях любимого, чувствовать, как его руки ласкают все тайные уголки ее тела, слышать его
