обычную поездку. Но этот важный пробел необходимо было восполнить.
Закончив записи, Морсби отодвинул досье и занялся другими делами, накопившимися за последние два дня.
Около шести вечера вернулся инспектор Фокс. Его день прошел впустую. Ни один из соседей на Бернтоук-роуд, ни викарий, ни жилищный агент, ни даже местные горничные не узнали по фотографиям ни жертву, ни убийцу.
— Черт! — сказал Морсби.
— Заковыристое дело, сэр, — продолжил инспектор Фокс.
Морсби сурово глянул на него.
— Тогда каким образом, черт возьми, один из них достал ключ от дома? Вот что я хочу знать. И не надо мне говорить, что у них могло и не быть ключа. У них должен был быть ключ, иначе бы они не смогли войти, не оставив никаких следов.
— И, помимо этого, откуда они узнали, что дом будет рустовать? Вы говорили, что один из них должен был знать или мисс Стейплз, или ее соседей.
— Говорил и говорю, — жестко сказал Морсби. — В конце концов, то, что фотографии не узнали, еще ничего не значит. Надень очки в роговой оправе, и люди поклянутся, что никогда тебя не видели.
— Могу пририсовать на фотографии очки в роговой оправе и снова попытать счастья, мистер Морсби.
— О, господи, да не воспринимай ты меня так чертовски буквально!
Инспектор Фокс, стремившийся всегда быть полезным, обиженно замолчал, но Морсби продолжал дуться на него.
— Есть один способ, с помощью которого она могла добыть ключ, — медленно проговорил старший инспектор после долгого молчания.
— Какой, сэр? — тихо спросил инспектор Фокс тоном несправедливо оскорбленного человека.
— Она ведь была воровкой-'сумочницей'? А вдруг она взяла да и украла сумочку мисс Стейплз, а в ней был адрес и ключ. Так можно объяснить появление у нее ключа, а?
— Вполне можно, мистер Морсби, — уже без обиды согласился инспектор Фокс. — Можно.
Морсби взял телефонную трубку и теперь запрашивал полицейский участок в Льюисхэме, потом дежурного сержанта.
— Говорит старший инспектор уголовного розыска Морсби. Сержант, припомните убийство на Бернтоук-роуд. Просмотрите прямо сейчас ваши записи и скажите, не поступала ли к вам когда-либо жалоба от мисс Стейплз из дома номер четыре, что у нее украли сумочку, кошелек или что-либо в этом роде. За последние несколько лет. Я подожду.
Ему не пришлось ждать долго. Бесценная картотека выдала сведения тотчас же. У мисс Стейплз украли сумочку три с лишним года назад в автобусе на Олд-кент-роуд. Ценностей там не было, только несколько шиллингов, ее ключ-задвижка от входной двери и носовой платок с пометкой 'МС'. О нахождении пропажи сведений не поступало.
— Ну что ж, хоть что-то проясняется, — не без удовлетворения заметил Морсби, повесив трубку. — Ставлю сто к одному, что это проделка мисс Мэри Уэллер, как ее тогда звали. И она хранила ключ все время при себе, наудачу. Да, хорошо, что мы это узнали, только, боюсь, не очень-то это нам поможет.
— И это не объясняет того, как они узнали о том, что все соседи в это время разъедутся.
— Как посмотреть, — задумчиво проговорил Морсби К нему возвращалось его обычное хорошее расположение духа. — У меня кое-какая идейка появилась. С ее помощью мы бы здорово продвинулись в выяснении этого вопроса Но хотел бы я придумать, как нам приступить к этому прямо сейчас.
Он почесал голову, обмысливая новую задачу, ничего не придумал и обратился к своим бумагам.
— Вот тебе задание на завтра, Фокс. Я узнал, что паша девица носила обручальное кольцо. Ей тот австралиец подарил, говорила она. Колечко премиленькое, как мне сказали, вот какое, насколько я допытался: три бриллианта и два изумруда между ними в оправе из платины. Вот здесь все описания. Выясните, не продавалось ли подобное кольцо — или было продано — в Лондоне с первого августа прошлого года.
Фокс кивнул. Задание было архисложным, но он к таким давно привык.
— Скорее всего, у тебя ничего не выйдет, — добавил Морсби, вставая. — С другой стороны, у меня впечатление, что Уоргрейв не из тех, кто выбрасывает дорогие кольца, даже если они достались ему после мерзкого злодеяния.
Высказав эту циничную мысль, Морсби втиснулся в пальто и взял шляпу. Сыщики пошли по гулкому коридору.
— Думаете, она была с этим кольцом, когда они приехали в тот дом?спросил Фокс.
— Знаю, мой мальчик, — поправил его Морсби, хотя на самом деле этого не знал. — А почему? Да потому, что только этим можно объяснить, зачем она надела перчатки. Я сказал об этом шефу уже месяц- два назад. Мистер Умник думал, что если мы нашли девицу в перчатках и без колец, то надо искать девицу, не носившую колец. Но мистер Умник забыл, что хорошенькое кольцо с бриллиантом оставляет хорошенькую отметину на изнанке перчатки, а там явно была такая отметина. Этот мистер Умник напоминает мне сочинителя детективов, ох, напоминает: уж слишком 'хитер'!
Инспектор Фокс от души рассмеялся.
Морсби направлялся теперь не к себе домой. Еще днем он позвонил Роджеру Шерингэму и спросил, нельзя ли ему зайти и задать Роджеру парочку вопросов о его друге, который, по понятным причинам, в рукописи не фигурировал. Роджер пригласил его на обед. Морсби, зная, что такое обед у Роджера, с удовольствием согласился. К тому же втайне Морсби надеялся — хотя скорее бы умер, чем признался в этом самоуверенному мистеру Шерингэму, — что ему удастся поговорить с Роджером о деле мисс Уотерхаус. Человек со стороны, допускал Морсби, иногда может распутать такие узлы, которые для того, кто уже давно пристально их изучает, кажутся безнадежно запутанными.
Роджер встретил гостя радушно и предложил сухого хереса.
— Патерсон? — переспросил он, когда они уселись у огня; так звали друга Шерингэма из школы в Эллингфорде. — О, выбросьте это из головы. Вы его видели, да?
— Я беседовал с ним одним из последних. В вашей рукописи он не упоминается. Я о нем, соответственно, не имею ни малейшего представления. Ничего путного он мне не поведал.
— Пожалуй, он и не мог; кроме того, что это все было бы смешно, когда бы не обернулось трагедией. Патерсон один из немногих учителей, которых мне довелось узнать, кто во всем сохраняет чувство меры. Но в этом деле он вам ничем не поможет.
— А сами вы говорили с ним, мистер Шерингэм? — с подозрением спросил Морсби.
— Я звонил ему вчера вечером, — улыбнулся Роджер. — Вы их всех изрядно встревожили, Морсби.
— Что вы говорите? — дежурно удивился старший инспектор. — Ну-ну.
— Патерсон мало что сказал, но я так понял, что у них уже сложилось определенное мнение.
— То есть…
— И оно совпадает с вашим, — сухо ответил Роджер.
— Иными словами — Уоргрейв?
— Да.
Морсби рассеянно рассматривал херес на просвет.
— А вы, Шерингэм? Вы тоже его разделяете?
— Чертовски странно, но… как еще можно это объяснить? Составили дело против него?
— Еще какое. Но доказательств никаких. Вот так вот.
Морсби перечислил все неясности дела.
— И за что бы мы ни взялись, везде — тупик, — грустно закончил он. Разве что догадались, конечно, как она достала ключ; но это не так уж важно.
— А что это за байка о том, что она стащила какую-то сумочку?
— Ах да, я забыл. Вы об этом еще не знаете. Дрянное у нее было прошлое, мистер Шерингэм. — И Морсби рассказал обо всем приятелю.
— С ума сойти! — с восхищением воскликнул Роджер. — Что ж, здорово она это скрывала. Меня она
