— Когда вы начали подозревать его?
— Почти сразу же. Сначала подумала, что это сэр Джон.
— Сэр Джон Бирч? — удивился Роджер.
— Вот именно. Если вы помните, именно он спросил мистера Пиджина, знает ли об этом еще кто- нибудь, кроме него и есть ли у него письменные свидетельства. Я подумала, что это весьма важно, а ведь дальше именно сэр Джон предложил мистеру Пиджину отступиться от этого дела с выведением убийцы на чистую воду.
— Два ключевых момента, — сухо сказал Роджер. — Именно из-за них убили Пиджина.
— Такова моя точка зрения. А что касается мистера Фэйри, у меня вызвали подозрение два обстоятельства. Первое — его необычное поведение с самого утра.
— Правда. Я подумал, что он покрывает кого-то.
Мисс Кросспатрик уже просчитала этот вариант:
— Возможность этого крайне мала. Если его поведение не является следствием раскаяния в содеянном и осознания своей вины, то я буду крайне удивлена. И к тому же он — единственный из нас, чье поведение изменилось.
— Это вы очень верно заметили. Его поведение заставляет предполагать именно это.
— Еще бы, ведь оно возникло как следствие случившегося, — сказала мисс Кросспатрик, слегка забавляясь. — И второе, это, конечно, то, что мистер и миссис Фэйри действительно единственные среди нас, чью виновность в некотором отдаленном прошлом мистер Пиджин имел реальную возможность установить. Чьи еще секреты могли случайно оказаться в его руках? Лишь мистера и миссис Фэйри. А из них двоих миссис Фэйри, безусловно, вне подозрений.
Роджеру вдруг вспомнилась фраза капитана Твифорда: 'Ну уж нет, я не доверяю им обоим', но он постарался выкинуть ее из головы.
— Вы не забыли, что история Пиджина была выдумкой? — спросил он.
— Наоборот, — улыбнулась мисс Кросспатрик. — Ведь мистер Фэйри не знал о том, что это выдумка. И у него были веские причины воспринять все всерьез.
— Вы не находите, что здесь многовато случайных совпадений?
— Напротив, всего одно-единственное, и оно заключается в том, что выдуманная мистером Пиджином история действительно совпала с историей одного из присутствующих. Смерть Пиджина подтверждает это. То, что этот человек, вероятнее всего, — мистер Фэйри, отнюдь не относится к разряду совпадений, ведь в этом отношении мистер Фэйри выступает на равных со всеми остальными.
— Гм! — сказал Роджер, он был отнюдь не в восторге, Он хотел было попенять мисс Кросспатрик на то, что она вроде бы не верит в совпадения, но промолчал. Вместо этого он уставился на свои туфли, и мисс Кросспатрик не прерывала его задумчивости.
В целом версия мисс Кросспатрик показалась Роджеру убедительной, ее манера рассуждений была ему близка. Положа руку на сердце, Роджер должен был признаться себе, что, хотя он все это время смотрел на Фэйри как на укрывателя, на самом деле он чувствовал, что за Фэйри никто не скрывается. Знание того, кто же является подлинным преступником, способно ввергнуть человека в состояние удрученности и апатии, но не способно буквально преобразить человека, сделать его другим, как это произошло в случае с Фэйри. В конце концов, такие глубокие переживания могут возникнуть лишь из-за хорошо знакомого или близкого тебе человека. У Фэйри таким человеком была Энид, но подозревать ее в убийстве, с Вилли в качестве укрывателя, было полной нелепицей, хотя в тот краткий миг, когда утром Фэйри бросил памятный взгляд на свою жену, Роджер мог допустить и эту возможность.
Нет, пожалуй, виновность Фэйри достаточно очевидна. Он же отказался рассказать о голосах в палатке его кузена, которые он, разумеется, не мог не услышать. Значит, он сам в этом замешан. И сам характер отказа тоже говорил не в его пользу. А если рассматривать предположение о том, что он покрывал кого-то другого, то этот другой, несомненно, его жена. Лишь вина близкого человека может вызвать такую депрессию. Если только Энид не была потрясающей актрисой, ее просто невозможно было подозревать. Поэтому необычное поведение Вилли указывало на него самого, и ни на кого больше. Это было здравое соображение. Более того, подозрение, упавшее на Вилли, подкреплялось другими соображениями.
Гарольд Паркер не смог определить, принадлежал ли второй голос мужчине или женщине. У Вилли, как нарочно, был высокий голос и в редкие моменты возбуждения Он срывался на фальцет. Твифорд не смог с уверенностью сказать, кому принадлежат шаги человека, прошедшего ночью мимо его палатки, — мужчине или женщине. А Вилли был тщедушный и хлипкий, для мужчины его походка была легковата. Да, все сходилось, увы. Увы — потому что Роджеру был симпатичен этот тщедушный мужчина, несущий нелегкое бремя пребывания при своей красивой и, очевидно, равнодушной к нему жене. Но сантименты сейчас были совершенно неуместны.
— Да, Стелла, — вздохнул Роджер. — Похоже, вы правы. Твердых улик у нас нет, но все сходится. Все странности сразу находят свое объяснение.
— Да, конечно, мистер Шерингэм. Так что у нас с отпечатками пальцев?
— О боже! — застонал Роджер. — Я и забыл про них. Право, не знаю, что за дьявол оставил их. Какая-то чертовщина.
— А вы не подумали еще об одном человеке, чьи отпечатки вы не сняли?спросила мисс Кросспатрик приторно-сладким тоном.
— Говорю вам, я снял их у всех, — раздраженно повторил Роджер. — Я проверил их.
— Не думаю, — мягко произнесла мисс Кросспатрик.
— Кого же я пропустил?
Мисс Кросспатрик улыбнулась нестерпимо широко.
— Себя.
Роджер изумленно воззрился на нее.
Без сомнения, это были его собственные отпечатки!
— Он, должно быть, подменил фонарик, — предположил Роджер. — Дьявол! Вот бестия! Вилли!
— Полагаю, что это не вы убили мистера Пиджина? — задала мисс Кросспатрик чисто теоретический вопрос.
— Не я, — твердо ответил Роджер. — Пожалуйста, оставьте эту мысль раз и навсегда, Стелла. Меня уже как-то подозревали в убийстве, и удовольствия мне это не доставило. Полагаю, вы знаете, что несете ответственность за подозрения подобного рода?
— Полагаю, что да, — любезно согласились мисс Кросспатрик, и Роджеру оставалось лишь утешаться мыслью о том, что она раскаивается больше, чем выказывает это внешне.
— Пока вы были на берегу, ваша сумочка оставалась в палатке?
— Да. Мне и в голову не пришло, что кому-то известно о том, что я нашла фонарик.
— На этом проклятом островке ничего ни от кого не утаишь, — желчно произнес Роджер. — Все всё слышат. Если вы не хотите, чтобы вас услышали, просто-напросто перейдите на другую сторону острова либо уплывите в море. Думаю, что Вилли слышал каждое слово, когда мы говорили утром о фонарике. Кто угодно может подойти снаружи и незаметно подслушать, о чем говорят в палатке. Может быть, и сейчас кто-то подслушивает нас? Ну и пусть. Наверное, Вилли утром заметил, что вы нашли фонарик.
— Скорее всего, так. А я ни о чем таком и не подумала. Все вроде бы занимались своими делами.
— А когда вы спускались на берег?
— После встречи в палатке я отсутствовала не более пятнадцати минут. Я еще сверху, с плато, увидела солнечный блик среди камней внизу, и решила взглянуть, что это. Возможно, мистер Фэйри увидел меня с того же места. Вы не заметили, где он был в это время?
— Я как раз разговаривал с Кристл и встречался с Брэем.
— Что ж, жаль, — философски произнесла мисс Кросспатрик, — но ничего не поделаешь. Если он узнал, то, конечно, подменить фонарик ничего не стоило, пока мы оба были на берегу. Я думаю, со стороны мистера Фэйри это был остроумный ход — подложить именно ваш фонарик.
— Увы, это поставило крест на нашей единственной серьезной улике, — с сожалением сказал Роджер. — Фэйри, если это на самом деле он, ускользнул от нас.
— Во всяком случае, теперь мы ничего не можем сделать?
