но постепенно ему стало ясно, что когда тебя признали виновным в каком-то преступлении, в глазах людей ты навсегда остаешься виновным. Решетка не исчезает, она просто становится невидимой.
Вчера ночью, еще не успев договорить, он уже спрашивал себя: «Что я делаю?» Он был уверен в том, что и эту жизнь у него тоже отнимут, уверен, что, доверяя ей, глупо все портит. Но все осталось с ним. Она осталась с ним. Невероятно!
Детские игры закончились — и прогноз Линдси оказался правильным: маленькая Морган Райт обошла всех конкуренток и стала Мисс Рыбкой. Когда Линдси нагнулась, чтобы ее короновать, то сказала девочке:
— Поздравляю. И кстати, туфельки у тебя — просто сказка!
Господи, рядом с ней ему все время хотелось улыбаться!
И хотя неделю назад он в такое не поверил бы, у него самого день проходил очень славно. Просто быть среди людей… оказалось неплохо. Потому что сегодня ему вдруг перестало казаться, что ему необходимо все время держаться отчужденно. Он не очень умел общаться с людьми — у него было мало практики, но сегодня его это не тяготило. Наверное, не вредно было и то, что его подружка так хорошо умеет сходиться с людьми.
И тут он вдруг потрясенно понял: Линдси — его подруга. И это тоже его нисколько не смутило. На самом деле, если он освободится от своих вынужденных комплексов, он может почувствовать себя почти нормальным человеком.
— Роб, вы нужны нам за грилями.
Повернувшись, он обнаружил, что к нему спешит Элеонор. У нее на шее висела цифровая камера: она целый день фотографировала.
— Что случилось? — спросил он.
— У нас проблема с грилем, а Мейнард понимает в газовых грилях не больше, чем младенец. Чертов старик делает вид, будто разбирается в грилях, но когда возникает проблема — он понятия не имеет, что надо делать. А вот вы, судя по всему, сможете разобраться. Пойдемте со мной! — добавила она и, взяв его за локоть, повела к тому месту, где три старика рассматривали гриль с таким видом, словно пытались решить задачу по квантовой физике.
— Давайте, я посмотрю, — предложил Роб, и через десять минут гриль уже грелся — а он был героем. Его хлопали по плечу, говорили комплименты и заставили почувствовать себя так… ну, так, словно он был тут не чужим.
В этот момент он повернулся и увидел, что Линдси издалека улыбается ему. В руке она продолжала держать удочку, леска которой уходила в воду, — и он понял, что она видела все, что происходило у гриля. Он улыбнулся ей в ответ, и сердце у него сжалось от странной смеси желания и еще какого-то чувства, названия которого он не знал… Но это было чертовски приятное чувство, заставившее его захотеть обнять ее, прижать к себе — и долго-долго не отпускать.
И в этот момент у нее клюнуло. Он увидел, как натянулась леска, как поплавок ушел под воду, и он крикнул:
— Милая, у тебя кто-то на крючке!
Она вздрогнула, заморгала — и повернулась к воде.
Вид у нее был перепуганный, и он понял: она не знает, что делать. Бегом направляясь к ней, он прокричал основные указания:
— Начинай закручивать леску! Медленно и осторожно, чтобы она не сорвалась!
В следующую секунду Линдси уже начала крутить катушку спиннинга, и тут ее леска натянулась снова, уже сильнее — так, что удилище согнулось.
— Черт! — пробормотал он и снова крикнул: — Тащи ее, моя хорошая!
Пока она пыталась крутить катушку, вокруг собралась небольшая толпа — в основном другие рыболовы, которые выстроились вдоль берега и теперь оставили свои удочки и пришли посмотреть на сцену, которая разыгрывалась у Линдси.
— Вытаскивай эту дуру, девочка! — выкрикнул кто-то из пожилых рыболовов, на что она с явной досадой ответила:
— Я стараюсь, но это непросто. Не могу повернуть эту штуку.
Роб встал у нее за спиной.
— Тебе помочь?
— Нет! — решительно отрезала она. — Если уж я поймаю эту рыбу, то ее поймаю я.
Она заявила это настолько упрямо, что они все отступили на шаг и притихли, глядя, как она продолжает свои попытки. Рыба под водой продолжала сопротивляться, сильно сгибая удилище и пытаясь вырваться, но Линдси старалась удерживать его одной рукой, второй поворачивая катушку.
Постепенно другие рыболовы начали давать ей советы, но уже тише, как это обычно делают на гольфе.
— Не отпускай ее, не давай слабины.
— Похоже, большая.
— Теперь тут только ты и она. Покажи ей, кто тут главный, вытягивай понемногу.
Стоя чуть сзади, Роб изо всех сил надеялся — ради Линдси, — что это не окажется поросшая тиной шина, пролежавшая в озере лет сорок.
— Давай, давай, крути! — подбодрил ее один из стариков, когда она, наконец, смогла набрать скорость, подводя улов все ближе.
И, в конце концов, Линдси вытащила из озера огромную радужную форель, при виде которой все остальные рыболовы потрясенно ахнули. В ней было не меньше семидесяти сантиметров — что для радужной форели чертовски много.
Все захлопали — и Роба переполнила гордость за Линдси. А она смотрела на всех и улыбалась, а потом пошатнулась — и он бросился помогать ей вытаскивать рыбу на берег, пока она под весом добычи не упала в воду.
Ближе к вечеру Элеонор — председатель комитета фестиваля рыбной ловли и жарки — вручила Линдси памятный кубок, от чего заядлые местные рыболовы разве что не плакали. Оказалось, что ее форель длиной семьдесят три сантиметра и весом три с половиной килограмма была самой крупной рыбой, пойманной в озере Спирит с момента победы Милли в 1988 году.
В тот вечер, когда наступили сумерки, Линдси улеглась у Роба на диване все в той же юбке, приходя в себя после дневного веселья. После вручения ей приза началась жарка рыбы на гриле и во фритюре. Но на ее добычу это не распространилось: ее победная форель лежала в морозильнике в «Ленивом лосе». Они ели рыбу, кукурузу в початках и печеную картошку, а завершился день соревнованием по гребле на каноэ. Она уговорила Роба грести с ней в паре, и они позорно отстали — что было неудивительно, поскольку раньше она ни разу не садилась в каноэ, но все равно участвовать было весело, и они хотя бы не оказались последними. Эта честь досталась Бернарду и миссис Биксби, которые, по слухам, остановились на дальнем берегу, чтобы пообниматься.
— Вот это день! — со вздохом сказала она Робу, который вышел из кухни с открытой бутылкой вина и двумя бокалами. Это зрелище застигло ее врасплох. — Ну надо же, мистер Коултер! А я и не знала, что ты знаток вин.
— Я в них не разбираюсь, — ответил он. — Элеонор подарила мне это вино на Рождество в честь того, что я стал одним из предпринимателей Лосиного Ручья. Мне кажется, сейчас подходящий момент его открыть, чтобы отметить твою победу.
Он сел рядом с ней и налил в бокалы белое вино. Она снова вздохнула:
— Жаль, что тетя Милли не видела ту рыбу.
— И мне, — согласился он, поднимая бокал. — За Милли.
Линдси не могла бы придумать более подходящего тоста.
Она чокнулась с Робом и сделала небольшой глоток.
— Может, это прозвучит глупо, — призналась она, — но из-за рыбы у меня такое чувство, что я стала к ней ближе.
