И если бы йожь сам не был ослеплен болью и плохо координировал свои удары, то неизвестно, чем бы всё это могло закончиться! А так копьё и его хозяин просто разлетелись в разные стороны!
Затем в дело вмешалась третья сила.
Смутно различимая тень метнулась к йожу! Три громадных когтя врезались в тело зверя, рассекая кожу, иглы и кости! Сила удара была такова, что зверя, весом в двести килограмм, отшвырнуло на пятнадцать метров! Йожь, с неприятным хрустом, врезался в толстый дуб и шлёпнулся на заваленную жёлудями траву!
Гусь и двое охотников, в ужасе, уставились на того, кто расправился со свирепым хищником.
Это была худая, загорелая дочерна, девушка, лет шестнадцати, с пылающими зелёным огнём глазами! Вместо кистей рук у неё из предплечий торчали полуметровые когти, а всё тело покрывали причудливые, слабо светящиеся узоры! Эти узоры, да ещё толстый браслет из кожи на правом запястье были единственной одеждой девушки.
Девушка посмотрела в глаза Гуся, и охотник чуть не умер от страха. В глазах девушки не было ничего человеческого, ничего разумного. Это был огонь ярости, злобы и ненависти! Девушка уже не была человеком, её тело и разум принадлежали одному из Сыновей Ун-Нони – кошмарному таненнбег, из снежной тайги Маниэйту!
- Лилия... – сказал один из охотников, тот самый, что догадался увернуться от удара йожа, а не пытался блокировать его. – Лилия!
- Тихо ты придурок! Она ведь нас на куски порубит! – зашипел Гусь, не сводя глаз с таненнбег.
Девушку, точнее тело, захваченное таненнбег, он тоже узнал. С этой девушкой он встречался ещё до того, как она была поглощена чудовищем Тёмных Демиургов.
Таненнбег распахнула рот и грозно зашипела. Вместо языка у неё было несколько щупалец, что извивались, словно черви! Сделав шаг к Гусю, она вскинула лапу, и пошевелила когтями.
Щёлк! Из груди таненнбег выросло древко стрелы! Из раны не выступило ни капли крови, да и сама девушка никак не отреагировала на стрелу, пробившую её сердце. Дитя Ун-Нони было невозможно убить какой-то простой стрелой!
Таненнбег повернулась ко второму охотнику, неосмотрительно решившему, что её можно убить выстрелом в спину и...
Траппера пробрал, до самых костей, настоящий страх! Теперь он отлично понимал, поче-му воины Кроум Карах боятся этих голых девчонок до судорог в солнечном сплетении. Это тебе не какой-то хищник, не глупый зверь! Это чудовище Тёмных Демиургов, сильное, ловкое, неуязвимое!
В следующий миг таненнбег опустила лапу и, вытянув шею, прислушалась.
Странная песня донеслась из глубин леса. Судя по всему, кто-то шлёпал по лесу, и, не боясь, что его услышат, распевал во всё горло! И его песня раскатывалась в лесу, порождая громкое эхо!
Таненнбег прижала уши, и на её бесстрастном лице появилось выражение, которое, при небольшой доле фантазии, можно было бы посчитать за страх! Каждое слово песни заставило её вздрагивать и вжимать голову в плечи! До этого Гусь никогда не слышал, чтобы эти чудовища так боялись поэзии.
Песня оборвалась, но таненнбег уже и духу на поляне не было. Она убежала, сломя голову.
Воин Ордена Пендрагон
Несколько долгих секунд Гусь и его товарищи по охоте лежали на траве и осматривались по сторонам, но ни таненнбег, ни таинственного певца не было слышно.
Гусь опомнился раньше охотников и, недолго думая, начал знакомство с того, что отобрал у них лук и стрелы.
- Совсем сошли с ума, придурки! – прошипел он. – Какого плешивого борова вы на йожа и таненнбег с луками полезли?!
- Слушай, ты, хамло деревенское... – начал, было, неудачливый лучник, но Гусь, без малейших раздумий, треснул ему кулаком по шлему, повалив на траву.
- Это ты меня сюда слушай ушами, - прорычал траппер. – Вы три раза могли бы быть покойниками за
