сработала служба радиоперехвата на американском линкоре «Вашингтон», входившем в состав эскадры адмирала Тови. В 20.15 прожектором с «Вашингтона» на «Дьюк оф Йорк» была передана потрясающая новость: немецкий линкор торпедирован русской подводной лодкой и стоит без хода! Адмирал Тови не слишком долго раздумывал и приказал эскадре повернуть на юго-восток, к берегам Норвегии. Тем самым он окончательно сделал неприглядной позицию Паунда. Что мог сделать Первый Морской Лорд? Запретить добивать немецкий линкор? Бред! В результате Паунд отправил невнятную радиограмму с предостережением — не приближаться слишком к берегам Норвегии, чтобы не подвергать корабли риску удара немецкой авиации. Одновременно он приказал любой ценой связаться с подводными лодками «Аншейкн» и «Ан-райвелд», патрулировавшими поблизости, и направить их для атаки поврежденного «Тирпица».
То, что время шло к полуночи, решительно ничего не меняло, полярный день не обещал укрытия немцам. Машинная команда «Тирпица» отчаянно старалась привести в порядок турбину правого борта, чтобы линкор мог передвигаться. Одновременно предпринимались титанические усилия, чтобы остановить поступление воды и выправить нарастающий крен.
Тем временем британская эскадра полным ходом шла в указанную точку. Тови приказал крейсерам адмирала Гамильтона присоединиться к нему, так как допускал вероятность артиллерийского боя с немецкой эскадрой. Больших надежд на успех атаки авианосных самолетов он не возлагал. Торпедоносцы «Викториеса» могли в лучшем случае нанести дополнительные повреждения немецкому кораблю, но потопить его... Весь предыдущий опыт англичан подтверждал, что это несбыточная мечта. Действительно, что имел «Викториес» в этот момент? Эскадрилью истребителей «Фулмар», которым было лучше не встречаться даже с немецкими бомбардировщиками, и две эскадрильи торпедоносцев «Альбакор» — 21 машина. «Альбакоры» с гордостью носили название «аэроплан».
Однако у немцев имелись свои проблемы. Me-109, базировавшиеся в Петсамо, никак не могли обеспечить прикрытие эскадры с воздуха из-за своей слишком маленькой дальности полета. Да и на Me-110 нельзя было особо рассчитывать. В качестве импровизированной меры командование Люфтваффе в Норвегии предложило выслать пару бомбардировщиков Ju-88. В общем, ситуация сложилась такая, что плохо было абсолютно всем.
Адмирал Тови вместе со своими линкором, с тяжелым крейсером «Камберленд» и 8 эсминцами пошел вперед, оставив с авианосцем легкий крейсер «Нигерия» и 6 эсминцев. Вскоре к нему присоединилась эскадра Гамильтона, и теперь английское соединение имело решительный перевес над немецкой эскадрой.
А что немцы? «Тирпиц» все-таки сумел дать ход и сейчас полз обратно в Альтен-фиорд со скоростью 5 узлов. Предложение увести эскадру в Банак было отвергнуто из-за того, что эта база находилась слишком близко к линии фронта и не располагала абсолютно никакими ремонтными возможностями. Даже в лучшем случае немцам предстояло залатать «Тирпиц» в Альтен-фиорде, после чего линкору предстояло еще долгое и опасное путешествие в Германию для капитального ремонта.
Но сначала следовало добраться до промежуточного пункта базирования. Рано утром 6 июля Тови приказал поднять разведчики: 5 «Альбакоров» и 2 гидросамолета «Валрос» с «Нигерии». Ошибиться было сложно, полупарализованный линкор не мог уйти слишком далеко и был обнаружен. Через час с «Вик- ториеса» взлетели 15 торпедоносцев и 4 «Фулмара» ударной группы. 8 истребителей остались прикрывать «Викториес», а один «Альбакор» был неисправен. Ударная волна получила приказ действовать на основе донесений разведчиков. Адмирал Тови напутствовал самолеты словами: «Прекрасный шанс добиться очень важных результатов. Пусть с вами будет Бог».
Через час наблюдатели на немецких кораблях заметили крошечные черные точки на горизонте, появились английские самолеты. Патрулировавшие в воздухе два «Юнкерса» бросились наперехват, но были встречены «Фулмарами» и к торпедоносцам не прорвались. Впрочем, этот бой можно считать завершившимся вничью — было сбито по одному самолету с каждой стороны.
Бдительные разведчики детально описали строй немецкой эскадры, поэтому торпедоносцы знали, что делать. «Адмирал Шеер» шел впереди поврежденного линкора», «Хиппер» — позади, с каждой стороны следовало по 3 эсминца, еще один держался впереди «Шеера». Действия англичан облегчало то, что немецкая эскадра еле двигалась, даже спустя несколько часов после торпедных попаданий скорость линкора не превышала 7 узлов. Поэтому, если не считать зенитного огня, атака была выполнена как на полигоне.
9 «Альбакоров» 817-й эскадрильи зашли с правого борта, а 6 «Альбакоров» 832-й эскадрильи — с левого. Зенитный огонь немцев был плотным, но неэффективным, им удалось сбить всего один самолет, еще несколько машин получили серьезные повреждения. Первыми с расстояния 1200 ярдов под прямым углом сбросила торпеды 817-я эскадрилья, 832-я сделала это через 4 минуты. Маневрировать «Тирпиц» почти не мог, поэтому из 15 торпед в цель попали 6: две в левый борт, четыре в правый. Однако англичан подвело то, что немецкий линкор имел крен, поэтому попадания в левый борт пришлись прямо в броневой пояс. Зато попадания в правый борт оказали свое действие — «Тирпиц» окончательно потерял ход. Однако при всем при том непосредственной угрозы гибели корабля пока еще не было. Более того, даже крен снизился после затопления отсеков правого борта.
Но, как это ни парадоксально, роковой удар линкору нанесла немецкая авиаразведка. Через час после атаки торпедоносцев FW-200 «Кондор» заметил эскадру адмирала Тови. Ей еще оставалось несколько часов пути до встречи с немцами, но угроза постепенно становилась прямой и недвусмысленной. Однако немецкий пилот ошибся, опознавая корабли. Дело в том, что в эскадру Гамильтона входил тяжелый крейсер «Лондон», который после модернизации очень напоминал линейный корабль типа «Конг Георг V». В результате адмирал Цилиакс получил известие, что к нему приближается эскадра, состоящая из трех линкоров, а также крейсеров и эсминцев. Бой с таким
противником, учитывая тяжелейшие повреждения «Тирпица», был форменным самоубийством, поэтому Цилиакс, немного поколебавшись, приказал снять команду с линкора и затопить его, что и было сделано с помощью подрывных зарядов. Через час «Тирпиц» повалился на левый борт и затонул кормой вперед. Немецкая эскадра сразу после этого дала полный ход и удрала раньше, чем адмирал Тови успел как-то среагировать на изменившуюся ситуацию. Во всяком случае, когда 10 исправных торпедоносцев прилетели, чтобы добить линкор, они не нашли ничего, кроме большого пятна нефти и плавающих обломков. Обнаружить исчезнувшую немецкую эскадру им не удалось.
Итак, совместными усилиями союзники одержали заслуженную и громкую победу, был уничтожен второй и последний немецкий линкор. Но что изменилось? Как ни странно, совершенно ничего. Мы сталкиваемся с тем редким случаем, когда даже блестящий успех ничего не изменяет. Прежде всего, отправка конвоев в Советский Союз все равно была приостановлена.
После катастрофы с PQ-17 Адмиралтейство потребовало от правительства согласия на приостановку русских конвоев до наступления полярной ночи. К этому времени кромка льдов отойдет на север, что позволит конвоям следовать на более значительном расстоянии от немецких аэродромов. Премьер-министр пишет, что в ответ на это предложение он захотел «поднять ставки, действуя по принципу «вопреки поражению». Он хотел бросить все силы нашего флота, чтобы разгромить противника, но Адмиралтейство выступило категорически против таких действий. Поэтому Черчилль был вынужден передать Сталину крайне неприятное известие, что он и сделал в телеграмме от 17 июля 1942 года. Он писал: «Суть проблемы заключается в том, чтобы сделать Баренцево море таким же опасным для немецких кораблей, каким они сделали его для наших. К этой цели мы должны стремиться, объединив наши ресурсы». Но Сталин смотрел на все это иначе. В своем ответе он заявил, что присутствие немецких тяжелых кораблей и авиации в Северной Норвегии — совершенно неубедительный предлог для отказа возобновить проводку конвоев. Русских понять довольно просто. Немецкие армии продолжали наступление к Дону и стремительно двигались вперед, несмотря на отчаянные усилия русских командиров, которые привели к колоссальным потерям в живой силе. Что значили для Сталина 23 судна и несколько сот человек по сравнению с жертвами его собственного народа? Победы Японии на Дальнем Востоке, армий Оси в Северной Африке, подводных лодок в Атлантике для него имели слишком маленькое значение по сравнению с петлей, которую противник затягивал на горле его страны.
Хотя чудовищные потери PQ-17 не заставили Адмиралтейство прекратить отправку конвоев, это могла сделать необходимость срочно доставить снабжение на Мальту. Туда был отправлен конвой «Пьедестал»,
