Нью-Йорке лишь в 1918 году, т. е. через год после опубликования его в Петрограде.).
Русская журналистика не выдержала пристойно испытание свободой в 1917 году. То, что считалось неприличным в Америке, в России, «провалившейся в царство свободы», стало не только возможным, но и желанным. Ничего не надо было доказывать, нужно было только разоблачать свергнутую власть. Публика жаждала деталей и подробностей о «вырождении» свергнутых правителей. Она их получила в избытке! Производство произведений на тему «О Гришке, Сашке и Николашке» было поставлено на поток. В ряду этого бульварного чтива одним из первых и появилось сочинение Илиодора.
Однако еще за несколько лет до того «откровения» Илиодора широко распространялись нелегально, и во многих «хороших домах» их читали с жадным интересом. Конечно, рассказанные эпизоды и описанные ситуации озадачивали, вызывали сомнения. Трудно было вообразить, что нечто подобное могло иметь место в действительности. Однако «откровения Распутина», воспроизводимые Илиодором, звучали так уверенно. Возникало расхожее умозаключение: если даже книга наполовину лжива, то вторая-то часть — правда, но и этого достаточно, чтобы ненавидеть и презирать Царя и Царицу.
На самом же деле в книге нельзя найти не только реальных исторических фрагментов, но невозможно обнаружить ни одной правдивой строки. Всё — сплошная ложь.
«Царь раз упал передо мной на колени и говорит: „Григорий, Григорий, ты Христос, ты наш Спаситель“. А почему? Когда революция подняла высоко голову, то они очень испугались. А тут Антоний Волынский где-то сказал проповедь, что наступили последние времена. Они и давай складывать вещи, чтобы куда-то спрятаться. Позвали меня и спросили. А я долго Их уговаривал плюнуть на все страхи и царствовать. Все не соглашались. Я на Них начал топать ногою и кричать, чтобы Они меня послушались. Первая Государыня сдалась, а за нею и Царь. Когда и пришел к Ним после успокоения, они оба упали передо мной на колени. Стали целовать мои руки и ноги».
Процитированный текст взят из книги наугад, она фактически вся состоит из подобного рода «признаний». Абсолютная лживость их очевидна всем, кто хоть сколько-нибудь знаком с историческими реалиями.
В этой связи стоит отметить примечательный факт. В долгий период господства в нашей стране коммунистической идеологии поношение «проклятого царского прошлого» было обязательным занятием историков. Отказ был чреват самыми печальными последствиями для любого автора. Многие десятилетия целые когорты деятелей «классовой науки» упражнялись в самых беспощадных выпадах против последнего Царя. Подтасовали события, передергивали высказывания, переиначивали факты, замалчивали документы. Однако даже в эпоху «пролетарской нетерпимости» никто не решался цитировать книгу Илиодора Труфанова. Она всегда находилась за гранью, где кончалась даже видимость исторического документа.
Ворошить илиодоровскую помойку вряд ли и теперь стоило бы, если бы не тот грустный факт, что после падения в нашей стране красной диктатуры сочинение Илиодора неоднократно переиздавалось без сопутствующих комментариев, став «документом». Из этого «ароматного источника» черпают сведения не только неискушенные в истории читатели, но и тенденциозные (и претенциозные) авторы.
Самый последний случай в этом ряду — всё тот же Радзинский, в книге которого о Распутине Илиодор является не только одним из главных героев, но и представлен «надежным свидетелем»! В этой связи разговор о фальшивом продукте уместен и необходим.
Сам Илиодор в силу своих способностей вряд ли бы осилил сочинение книги. Исследователь биографии Распутина О. А. Платонов предположил, что ему помогали, и обоснованно назвал двух «соавторов»: журналиста Александра Пругавина и писателя и публициста «легкого политического жанра» Александра Амфитеатрова.[40] Репутация последнего даже в невзыскательном петербургском журналистском мире была незавидной. Поэт и литературный критик Виктор Буренин посвятил ему эпиграмму, имевшую в свое время широкое хождение:
Амфитеатров принимал близкое участие в судьбе Илиодора, состоял с ним в переписке. В письме из Норвегии 16 марта 1915 года «русский Савонарола» писал своему «благодетелю»: «Убегая за границу, я в Петрограде и Финляндии виделся с А. С. Пругавиным и A. M. Горьким. Эти господа своим авторитетным словом утвердили мое намерение разоблачить печатно подоплеку жизни династии Романовых; последний из них обещал оказать этому делу всяческое содействие, посоветовавши поселиться около Вас, господин Амфитеатров, ожидать берлинского издателя Ладыжникова и из Парижа адвоката по печатным и издательским делам. К сожалению, последовавшая война разрушила наладившиеся было планы, и я на время поселился в Христиании».
Амфитеатров прославился своими скандально-критическими публикациями и, как утверждается в некоторых работах, много лет являлся одним из активных масонов в России. В данном случае уместно сделать небольшое пояснение, чрезвычайно важное для восприятия не только распутинской темы, но и вообще всей истории монархической России последнего периода ее существования: о роли и влиянии масонов.
Масонская организация вообще и масонские организации в России в частности всегда существовали в виде закрытых от посторонних глаз корпораций единомышленников. При всех разновидностях масонских течений в России самые представительные её группы (ложи) ориентировались на французское масонство, исповедовавшее принципы социального равенства и выступавшее резко против светских и религиозных авторитетов. В силу этого приверженцы масонства по своему мировоззрению являлись или активными, или пассивными, но непременно противниками монархической системы и Православной Церкви.
Деятельность масонов всегда окружал ореол строгой конспирации, однако кое-что за пределы закрытых собраний всё-таки просачивалось. В частности, доподлинно установлен интерес некоторых отечественных масонов к книге Илиодора Труфанова, которую они даже намеревались издать. Этот исторический эпизод лишь несколько расширяет панораму идеологической борьбы различных общественных элементов с властью. И не более того.
Здесь нет возможности долго размышлять на эту вечную тему, но применительно к обозначенному сюжету необходимо подчеркнуть лишь главное. Книгу Илиодора собирались издавать не для масонов и революционеров; рукописное сочинение этого автора читали не эмигранты в парижских кафе и не бомбометатели на конспиративных квартирах. У таких «пламенных борцов» хватало вдоволь куда более впечатляющего чтива.
Потребителями илиодоровского пасквиля должны были стать, и в действительности являлись, люди совсем других занятий, абсолютно иных социальных устремлений. Как уже отмечалось, жадная тяга «образованных слоев» общества к информации, дискредитирующей власть, порождала подобного рода политические «пули», которые мастерски «отливали» такие «пулеметчики от журналистики», как Амфитеатров. Как здесь не вспомнить бессмертный грибоедовский афоризм: «Ах! Злые языки страшнее пистолета».
Читая книгу Илиодора Труфанова, невозможно отделаться от мысли, что автор, безусловно, психически неуравновешенный человек. Его просто сжигали эротические видения самого причудливого характера. Описания сцен распутинского разврата полны таких живописных деталей, мастерству которых мог бы лишь позавидовать общепризнанный в начале XX века отечественный «мэтр эротики и порнографии» писатель Михаил Арцыбашев. И если критика просто неистовствовала от возмущения по поводу Арцыбашева, то Илиодора в непристойности не обвиняли. Он ведь, как считало немалое число современников, оставил «историческое свидетельство».
Эротические сцены — главные в книге Илиодора. Приведем один образчик таких писаний, чтобы было ясно, с какого рода низкопробными «свидетельствами» приходится иметь дело.
В числе «смертных грехов», которые автор «Святого чёрта» инкриминирует Распутину — половая
