почти не действует.
— И на кого же мы наткнулись, Чагги? — поторопил своего человека тен Зерхос.
— Ничего особенного, мелкая сошка. Если помнишь, это он пытался оклеветать Нарлана на Ахтарских островах.
— Что-то такое было, — задумался Лаон. — Пожалуй, все равно разумнее будет вызвать его сюда. Под каким-нибудь предлогом. Просто чтобы не путался под ногами.
— Воля ваша, монсеньор, — согласился настоятель. Он не чувствовал себя виноватым: Дева не примет обет от врага, а послушником имеет право стать любой желающий. Но все же… — И обещаю, что впредь этот Уло не посмеет переступить порог моего храма.
— Наоборот, святой отец, ровно наоборот, — усмехнулся тен Зерхос. — Поручайте ему все более ответственные дела, подводите понемногу к мысли, что он уже достоин принести Обет. А наши люди за ним присмотрят.
— Но он…
— Вынужден вас расстроить, святой отец, он действительно давным-давно служит совсем другой богине. И неплохо служит, надо сказать. Однако нам это будет только на руку.
— Будем считать, что вам виднее, — покачал головой старик. — Чем еще я могу помочь?
— Вы знаете некоего господина Хорги?
— Я? — изумился Астальт. — Несомненно. Но откуда его знаете
— Он некогда продал моей матушке дивный палладиевый подсвечник, — с готовностью объяснил тен Зерхос. — И, прознав, что я отправляюсь в Трумарит, она поручила мне выяснить, нельзя ли к нему приобрести пару.
— Понимаю, — усмехнулся настоятель, покосившись на служку. — Если вы хотите с ним повидаться, я сей же час приглашу его к себе.
— Я был бы не против. Да, кроме почтенного господина Хорги нам еще понадобятся две крепкие веревки, масло и… Прошу прощения, святой отец, но нет ли у вас на примете какого-нибудь человечка, который легко управлялся бы с замками?
— Если это касается господина Лентала…
— Разумеется, святой отец.
— В тот день, когда он исчез, приходил один посетитель. Куда-То-Вниз, если это прозвище о чем-то вам говорит.
— А должно? — Лаон переглянулся со своими людьми.
— Я бы не удивился. — Настоятель вновь взглянул на карту. Надо будет попросить оставить ее в храме. Потом, когда все закончится. — А между тем у нас это человечек по-своему известный. Я бы даже сказал — примечательный. Но вот захочет ли он вам помочь…
— Надеюсь, мы сможем его уговорить. Святой отец, вы знаете, где он живет?
Астальт кивнул.
— Идтай, тогда я поручил бы это тебе, — обратился тен Зерхос к милой, хотя и несколько полноватой девушке с висящим поверх легкого кожаного доспеха знаком Ашшарат. — Только сними медальон: не стоит, чтобы их люди почувствовали тебя раньше времени.
— Может быть, я сбегаю? — вызвался молодой воин, примерно одних с Вестником лет, в длинной, до колен кольчуге. — Я не жрец…
— Да, Прест, и у тебя есть свои недостатки, — согласился Лаон. — Но ты понадобишься мне здесь. Святой отец, подберете Идтай провожатого? Кого-нибудь попроще, чтобы благодать не окружала его сияющим ореолом, когда он станет пробираться по городу.
— Еще не ушла добрая женщина, которая по утрам моет полы в храме. Подойдет?
— Отлично! То, что надо. Чагги, отправляйся-ка поспать, и чтобы к ужину был как новенький. Остальным — два часа тренировки и отдых до вечера.
Воины склонили головы.
— У вас будет где поразмяться, святой отец?
— Мы все ж не Темесу служим, чтоб прямо в храме мечами-то махать! — упрекнул Вестника настоятель.
— Я, собственно, и не имел в виду… — смутился тот, однако Астальт уже махнул рукой.
— А, да пребудет с вами Дева! Здесь и разминайтесь, двери в крипту мы под каким-нибудь предлогом закроем. Все под присмотром будете, авось не покалечитесь. — И он бросил заговорщический взгляд на фреску, с которой одобрительно улыбалась его вечно юная Госпожа.
«Эх, накаркали! — пронеслось в голове эльфа. — Похоже, он нас как-то чувствует. И даже если прямо сейчас ломануться врассыпную, переловят по одному».
— Нас обнаружили! — уже не скрываясь, крикнул Торрер. — Мист, командуй!
— Все ко мне! В круг! Хельг, Хагни, приглядите за дорогой.
Эльф с уважением отметил, что голос чародейки звучал совершенно спокойно, тогда как куда более опытные вояки в таких ситуациях нередко теряли головы.
— И думайте… чтобы мы победили!
Ничего лучшего она придумать в этот момент не смогла, сосредоточившись на том, чтобы не перепутать слова заклятия, должного хоть как-то удержать ту Силу, которую она готовилась сейчас выпустить в мир. Талисса образовала круг — ладонь к ладони, и чародейка с удивлением поняла, что они делают это не впервые.
Выглянув из-за дерева, Хельг увидел, как предводитель всадников махнул рукой в их сторону.
— Скорее!
— Начали! — Мист бросила колесико на траву, прямо под ноги талиссе.
— Действует! — восхищенно ахнула Бэх.
Колесико не остановилось, не завалилось набок. Сделав круг, оно коснулось каждого из талиссы и завертелось, как поставленная на ребро монетка.
— Не отвлекайтесь, думайте! — взмолилась чародейка, не сводя глаз с блестевшей на солнце вещицы.
— Поздно! — крикнул Моргиль. — Сейчас они будут здесь.
Перестроившись, всадники ринулись с холма вниз. Теперь их предводитель скакал последним.
Сверкнув в последний раз, колесико подкатилось к Мист и упало.
— Мы готовы! — крикнул в ответ Торрер. — Где они?
Ему никто не ответил. Хагни Моргиль и Хельг айн Лейн в изумлении смотрели на то, что творилось на тракте, не зная, верить ли своим глазам.
В одно мгновение ближайшая к ним часть холма оказалась будто срезана гигантским ножом, перебившим хребет летевшей впереди вороной кобыле. Кусок поднимающегося на пригорок тракта исчез, будто его и не было; вместо пологого спуска перед наемниками оказался обрыв, и, прежде чем они успели понять, что произошло, большая часть всадников уже копошилась у подножия холма бесформенной, стонущей, окровавленной грудой. Воздух разрывало ржание обезумевших лошадей.
Невесть как остатки перебитой пополам лошади оказались сверху, кровь толчками выплескивалась из ее тела. Хагни почувствовал, что его замутило.
— Хорошо бы нам побыстрее до них добраться. Эй, не спите! — Эльф выскочил на дорогу. — Это наш единственный шанс.
Никто не сомневался, что он прав: всадникам нельзя было дать время прийти в себя. Даже среди рухнувших вниз погибли или тяжело ранены далеко не все.
Но добежать до барахтающихся под холмом наемников талисса не успела — навстречу ей уже скакали четверо оставшихся невредимыми всадников, пустивших своих лошадей в обход. Один — белобрысый, на серой в яблоках кобыле — слегка вырвался вперед, его нагоняли еще двое, а последним оказался тот, кого Торрер принимал за предводителя. Оставалось лишь радоваться, что четверо — не четырнадцать.
— Хагни, прикрой Мист! Бэх, Мэтт, на другую сторону!
Кивнув, жрец пригнул старушку к земле, и оба нырнули назад, в придорожные кусты, а гном потянул Бэх к противоположной обочине.
