Союз капитана Форпатрила

Следующая задержка случилась там, где один туннель разветвлялся на пять. Три прохода огибали широкую трубу, из которой едва доносился шум бегущей воды. Айвен уставился на нее, прислушался, покачал головой. Он пробормотал что-то вроде «Вода, еще бы», но и только.

— Нам в какой? — спросила Теж у Стар. В тот день, когда она сюда спускалась, она не дошла до этого места, но и тоннель тогда только рос.

Стар отсчитала и показала:

— В этот.

Они потащились за нею, шаркая по полу тапочками. Через сколько-то метров и пару поворотов (однако петель больше не встречалось) впереди забрезжил слабый зеленоватый свет. Повернув еще раз, они поднялись в горку и оказались в новом вестибюле, ярко освещенном дрожащим светом люминофоров и кончающимся тупиком у ровной стены. Там молча толпились Арквы.

Папа с баронессой оглянулись и увидели Айвена Ксава.

— Теж! — прошипела баронесса, шокированным жестом показывая на ее барраярца.

— Все в порядке, — шепнула Теж, подходя к ним. — Он со мною.

— Но с нами ли? — хмуро уточнил папа.

— Будет, — обещала она. Айвен Ксав напряженно улыбнулся под маской, но ее слов не опроверг. Пока что.

Амири как раз прилаживал что-то вроде механической присоски с ручным приводом к овалу в стене, на котором были видены следы жидкого резака, а, может, и каких-то более грубых воздействий. Он жестом подозвал Гагата; вдвоем, напрягшись всем телом, они вытащили из стены плиту и медленно и беззвучно опустили ее на пол.

Амири бросил внутрь пару люминофоров — Теж услышала, как они ударились обо что-то, покатились, замерли — поправил маску и сунул голову в отверстие. Девять прочих Аркв, одна гем Эстиф и один Форпатрил затаили дыхание. Или правильнее было сказать — восемь Аркв, одна гем Эстиф и двое Форпатрилов?..

— Что ты там видишь? — спросил папа. Его рука нащупала и стиснула ладонь баронессы; та ответила столь же крепким пожатием.

— Изумительные вещи! — отозвался Амири.

ГЛАВА 21

До сегодняшней ночи Айвен ни разу не думал, что его ночным кошмарам недостает изобретательности. Темно, мокро, тесно, под землей — пересчитай. Но как ему в голову не пришла еще и биологическая угроза? Присутствие вдобавок ко всему этой гребаной неразорвавшейся бомбы казалось… более чем излишним. А бесприютный труп — не более, чем декорацией. «Как я впутался в эту заварушку? Здесь даже Майлза нет!»

Хотя нельзя не признать, микобурный лабиринт оказался штукой впечатляющей и страшненькой одновременно. Обнаружение предположительно пустого цетагандийского бункера уже было интересным, но превращение этого бункера в затерянную сокровищницу гем-генералов Айвена буквально зачаровало. Что он, не человек, что ли? Непреодолимый соблазн и для любого из Аркв, и для него. Хотя, буквально в последнюю минуту узнав от Теж, чем этот бункер был раньше — а именно, биолабораторией цетагандийских хаутов — он нашел в себе силы сопротивляться подобному соблазну.

А этот идиот Амири полез внутрь. До нынешней секунды у Айвена не было причин не любить своего нового шурина, но это уж ни в какие ворота не лезло. Амири повернулся, чтобы вежливо предложить руку хаут-бабушке и помочь ей переступить через порог овальной дыры, вырезанной ими в стене — и, между прочим, разрушавшей любой контур биозащиты, который мог существовать в старой лаборатории, но разве кому-то было до этого дело? Только не одержимым Арквам. Высокая женщина склонила голову, подобрала полы пальто и шагнула в дыру с достоинством старой королевы, которая возвращается в свои владения после долгого изгнания. Прочие Арквы тут же просочились туда вслед за ней. Теж, перед тем как зайти, оглянулась через плечо, и ее глаза сияли торжеством.

Увы, задерживать дыхание до утра Айвен был не в состоянии. И Теж ему из вестибюля не было видно, как бы близко он ни подошел и как ни вытягивал шею. Он втянул побольше воздуха через фильтрующую маску, пригнулся и пролез в дыру вслед за всеми.

Арквы разбежались по всему помещению, подняв повыше свои бело-зеленые люминофоры. Помещение было не очень большим, где-то восемь на десять метров, хотя Айвен заметил лестницу, ведущую на этаж вниз. Зато здесь было не продохнуть от всяческих ящиков, коробок и запечатанных контейнеров: они стояли на полу, на обычных и лабораторных столах и под ними, на стульях… что-то было выстроено аккуратными плотными стопками у стен до самого потолка, что-то — в спешке свалено как попало. Пыль, припорошившая здесь всё, легла словно веером, расходящимся от заложенного камнем входа в дальнем конце комнаты, но в целом лаборатория выглядела точно так же, какой была в день, когда ее запечатали. Неужели Айвен вдыхает сейчас воздух столетней давности, пара-другая молекул которого могли некогда пройти через легкие принца Ксава, или пока-еще-не-Безумного принца Юрия, или еще кого- то из его прославленных барраярских предков?

Леди гем Эстиф удовлетворенно огляделась, поднялась на один из ящиков и стянула свою маску. Почти все остальные последовали ее примеру. Айвен свою не снял, и так же, как нервно отметил он, поступил и биолог Амири.

— Здесь внутри мы сможем разговаривать нормальным голосом, — объявила она всем Арквам. — Разумеется, не топать громко, не орать и не вопить.

Не вопить, ага. Хорошо, что она напомнила Айвену об этом вовремя. До него вдруг дошло, что он только что проиграл свое крупнейшее за многие годы пари, и все последствия его потрясенное воображение пока было не в состоянии представить. Но он хотя бы не носится по комнате, сходя с ума от жадности, как джексонианцы…

— Этот тяжелый, — Изумруд сняла с верха одной из стопок пластиковый ящик и чуть потрясла. Внутри что-то сдвинулось. — Как думаете, там может быть золото?

Теж, Риш и Гуля столпились вокруг нее; Айвен завороженно смотрел поверх их плеч, как Зуми поддевает крышку. В ящике оказалась большая прямоугольная шкатулка из полированного дерева. Золотая застежка уступила зеленым пальцам Зуми, откинулась подбитая бархатом крышка…

— А-а, — с разочарованием протянула Риш. — Просто куча старых ножей.

Теж достала один:

— Хотя довольно изящных…

Айвен, наконец-то хорошенько рассмотревший этот лоток со скобяным товаром, протянул руку и дрожащими пальцами забрал добычу у Теж.

— Это кинжал-печатка времен Изоляции. Графский герб на рукояти… боже правый, они здесь все!

Под верхним лотком с двадцатью кинжалами обнаружился второй, затем — третий. Айвен опознавал гербы одни за другим — Фориннис, Фортала, Форвользе, Форлопулос… ни хрена себе, форкосигановский тоже тут, а вот и форпатриловский. Как будто древний Совет Графов поднялся на перекличку.

— Это — полный комплект. Полный комплект кинжалов-печаток всех шестидесяти барраярских пфальцграфов, живших сто лет назад.

«Коллекция какого-нибудь выдающегося знатока из гем-офицеров…»

— Они хоть сколько-нибудь стоят? — простодушно поинтересовалась Теж. — Выглядят они не чтобы слишком интересно.

— Обычные форские кинжалы-печатки тех времен уходят где-то за десять тысяч марок. Сумма выше, если речь идет о ком-то известном. Вдесятеро больше, если это граф или принц. У моего кузена Майлза есть один такой кинжал — буквально бесценный, — и с его помощью тот открывает письма, припомнил Айвен. — А полный комплект… гарантированно неподдельный… — он попытался умножить в уме, но голова кружилась. — От шести