любую девочку-гимназистку, включая и себя, — и не могла представить, чтобы какая-нибудь из них могла сказать это. И. А. стал объяснять, что его всегда влекло изображение женщины, доведенной до предела своей „утробной сущности“. „Только мы называем это утробностью, а я там назвал это легким дыханьем. Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть „легкое дыхание“, недуманье. Впрочем, не знаю. Странно, что этот рассказ нравился больше, чем „Грамматика любви“, а ведь последний куда лучше…“» (ЛН, кн. 2, с. 263–264).
Аглая*
Журн. «Летопись», Пг., 1916, № 10, октябрь.
Рассказ принадлежит к числу любимых самим автором. 21 февраля 1931 года Г. Н. Кузнецова в дневнике записала о том, как в тот день Бунин «особенно хорошо», «замечательно» читал вслух этот рассказ и потом сказал: «Вот, видят во мне только того, кто написал „Деревню“!.. А ведь и это я! И это во мне есть! Ведь я сам русский, и во мне есть и то и это! А как это написано! Сколько тут разнообразных, редко употребляемых слов, и как соблюден пейзаж хотя бы северной (и иконописной) Руси: эти сосны, песок, ее желтый платок, длинность — я несколько раз упоминаю ее — сложения Аглаи, эта длиннорукость… Ее сестра — обычная, а сама она уже вот какая, синеглазая, белоликая, тихая, длиннорукая, — это уже вырождение. А перечисление русских святых! А этот, что бабам повстречался, как выдуман! В котелке и с завязанными глазами! Ведь бес! Слишком много видел! „Утешил, что истлеют у нее только уста!“ — ведь какое жестокое утешение, страшное! И вот никто этого не понял! Оттого, что „Деревня“ — роман, все завопили! А в „Аглае“ прелести и не заметили! Как обидно умирать, когда все, что душа несла, выполняла, — никем не понято, не оценено по-настоящему! И ведь сколько тут разнообразия, сколько разных ритмов, складов разных!» (ЛН, кн. 2, с. 278).
Лев Великий — Лев I (V в.), византийский император, принявший православие.
Воин Евстафий — легендарный римский вельможа и полководец. Однажды ему явилось видение оленя, между рогов которого сиял крест, и он услышал божий, глас. Евстафий принял христианство, пережил тяжелые испытания, потерял богатство и семью; затем был возвращен в Рим императором Траяном. В пору гонений на христианство (после смерти Траяна), в царствование Адриана, погиб мученической смертью, будучи «ввержен в раскаленного медного быка».
Алексей Божий человек — христианский святой, сын римских патрициев; ушел из отчего дома, скитался семнадцать лет, после чего вернулся домой, где прожил, неузнанный, еще столько же, терпя издевательства слуг. Был узнан лишь после смерти.
Иоанн Кущник — христианский святой, «подвижник царьградский»; после долгих странствий во имя праведной жизни тоже вернулся неузнанный домой и построил напротив родительского дома бедную избушку. Открылся матери лишь перед кончиной.
Сны Чанга*
Альм. «Объединение», Одесса, 1919.
В рассказе ощутимы настроения, навеянные знакомством писателя с философией и искусством древнего Востока. Бунина привлекала вера древних во внутренние силы человека, которые способствовали бы его самосовершенствованию; однако для него был неприемлем аскетизм древневосточных мудрецов, проповедь отказа от жизни. По свидетельству В. Н. Муромцевой-Буниной, некоторые черты капитана были «взяты» писателем у П. А. Нилуса (1869–1943), близкого друга Бунина, художника и литератора (НМ, 1969, № 3, с. 210).
Правда еврея Иова. — По библейскому преданию, Иову; усомнившемуся в справедливости божьего промысла, принадлежат слова: «Но где премудрость обретается? Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых»; «человек, рожденный женою, кратковремен и пресыщен печалями».
Правда мудреца из неведомого племени, Экклезиаста. — Экклезиасту, или Проповеднику, Библия приписывает слова: «Всё — суета и томление духа»; «человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем»; «если человек проживет много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их и пусть помнит о днях темных, которых будет много». Слова капитана: «Помни, человек… нет мне удовольствия в них» — неточная цитата из «Книги Экклезиаста, или Проповедника» (Библия).
…ваши Будды… что они говорят об этой любви к миру и вообще ко всему телесному… — Согласно буддийскому учению, все земное непостоянно, обречено на уничтожение; всякое бытие есть страдание. Чтобы освободиться от страданий мира, от самой жизни, нужно достигнуть нирваны («Нирвана — это вода жизни, утоляющая жажду пожеланий»), то есть состояния оцепенения, полнейшего бесстрастия и самосозерцания. Тогда. человек будет избавлен от страданий сансары — бесконечной цепи перевоплощений в других земных существ, выйдет из этой цепи.
Тао (Дао) — в древнекитайской философии — «Путь», основа всего сущего во вселенной, источник всего. Человек, который следует Дао, должен покориться неизбежному, не впадать в «грех непослушания», и тогда он будет неподвластен радостям и печалям земным и достигнет гармонии с окружающим миром.
«Золотое кольцо в ноздре свиньи», «Коврами я убрала постель мою» — слова из «Притч Соломоновых», приведенные не совсем точно.
Соломон Премудрый — древнеиудейский царь, по преданию, автор некоторых книг Библии: «Притч», «Премудростей», «Песни Песней».
Соотечественник*
Сб. «Слово», М., 1919, № 8.
В «Происхождении моих рассказов» Бунин утверждает, что этот рассказ, как и «Братья», он «написал, опять вспоминая Цейлон и некоторые черты тамошнего русского консула» (ЛН, кн. 1, с. 393).
Отто Штейн*
Газ. «Южное слово», Одесса, 1920, № 112, 1 января.
Рассказ представляет собой начало незавершенного романа.
Последователь Геккеля — то есть сторонник естественнонаучного материализма. Геккель Эрнст (1834–1919) — биолог, последователь Дарвина.
…думал о гении Лессепса, о том, что Лессепс совершил величайший переворот в судьбах человечества. — Речь идет о французском инженере-предпринимателе Фердинанде Лессепсе (1805–1894), под чьим руководством был сооружен в 1859–1869 гг. Суэцкий канал.
Последняя весна*
Газ. «Последние новости», Париж, 1931, № 3672, 12 апреля.
В этом этюде использованы дневниковые записи Бунина 1916 г., когда он подолгу жил в деревне Глотозо, в усадьбе семьи своего племянника Н. Пушешникова.
Шестая неделя — Великого поста.
Зашли к Пальчиковым — в семью крестьянина Александра Пальчикова. В записи Бунина от 30 марта 1916 г. читаем о хозяине: «Богат, а возле избы проходу нет от грязи и навозу. Полушубок, кубовая рубаха, видная из расстегнутого порота, серо-серебристая борода» («В мире книг», 1973, № 7, с. 64).
Нет, это все брешут… никогда не допустят. — Слова Александра Пальчикова, почти без изменений перенесенные Буниным из дневниковой записи (там же).
Последняя осень*
