зрения неких сил, он не должен был узнать.
Сергею не нравился этот разговор. А главное – ощущение опасности, которое усиливалось с каждым произнесенным словом. То, что он узнал от Василия, казалось таким ничтожным, таким несерьезным, чтобы из-за этого могли гибнуть люди.
– Все это кажется незначительным только на первый взгляд, – словно догадываясь о его мыслях, ответил Иванов. – Я хочу, чтобы вы воспользовались моим советом покинуть город, хотя бы на год. У вас, кажется, есть тетушка в Иркутске?
Сергей обомлел. О существовании тетки не знал никто из его знакомых. Но этот-то как проведал? И про «маленькую семью» – про вдовство – знает. Все знает! Досконально изучал, справки навел…
– Поезжайте к ней, – голос Иванова вернул его к действительности. – А я постараюсь запутать следы. Никто вас преследовать не будет. Завтра же поезжайте.
И была в голосе Иванова какая-то особенная настойчивость, будто он и в самом деле заботился об Анисимовых чисто из альтруизма. Но Сергей был не того характера, чтобы вот так соглашаться абы на что.
– Никуда я не поеду! – решительно произнес он. – Кто вы такой, чтобы мне указывать?
– Я понимаю ваше беспокойство. Но, поверьте, с того дня, как вы узнали то, о чем расссказал вам Чиркин, ваша жизнь изменилась. И уже ничего нельзя поделать. Единственное – поверить, что я друг. Я хочу, чтобы вы воспринимали меня именно так. Пообещайте, что сделаете, как я прошу.
– Ничего я не обещаю, – сухо ответил Сергей и замолчал, увидев на пороге кухни дочь, которой надоело рисовать в одиночестве.
Иванов (Петров? Сидоров?) улыбнулся подбежавшей к отцу Ксюше, которая держала под мышкой альбом.
– Ну-ка, что у тебя тут?
Она протянула альбом Иванову. Молчаливо поджав губы, Сергей тоже с интересом рассмотрел рисунок: небольшой дом с надписью «Школа», из окна выглядывает человеческая фигурка, над которой начертано «Папа», а внизу к школе с цветами шагает девочка, и с перевернутой буквой «ю» подписано: «Ксюша».
Девочка схватила его за руку и вместе с ним уставилась на гостя, изучая, быть может, еще пристальнее, чем отец.
Иванов отдал альбом Сергею.
– Не жалейте, Сергей Иванович, что вы не знаете, во что ввязались. Разумеется, не по своей воле ввязались. Так что лучше поезжайте, – он полез во внутренний карман и достал конверт. – Здесь деньги и билеты до Иркутска.
Иванов передал конверт Сергею и непритворно вздохнул:
– Да, втянул вас в историю Чиркин… Но, увы, с того, кто покинул нас, взятки гладки… Прощай, Ксюша! – Иванов протянул руку девочке и пожал ее маленькую доверительно протянутую в ответ ладошку. А Сергей испытал к нему благодарность, хотя бы за то, что гость ни разу не упомянул при дочери о гибели дяди Васи («Тот, кто покинул нас» звучит гораздо лучше «покойника»), как будто догадывался, что Ксюше, недавно потерявшей мать (и это он знал наверняка!), неосторожное упоминание о смерти доставит боль.
– Скажите… Не знаю, как вас по настоящему звать, – сказал Анисимов, выйдя проводить Иванова. – У меня стойкое ощущение, что, даже если я уеду, вы не оставите меня в покое.
– Как знать, Сергей Иванович. Как знать…
Впоследствии Анисимов часто вспоминал эти слова и тот момент, когда, стоя на лестничной площадке и вслушиваясь в удаляющиеся шаги, открыл конверт и увидел толстую пачку сторублевок. Огромная сумма – такой он сроду в руках не держал. Сергей стоял и раздумывал: порвать билеты и деньги в мелкие клочки, отчетливо осознавая, что Иванов от него все-равно не отстанет, или последовать совету незваного гостя? Единственный человек, за которого он переживал, была Ксюша, но какая-то уверенность насчет их будущего коренилась в душе: прорвемся! И было еще чувство уверенности, что этот «некто Иванов» не стал бы ничего предлагать, если бы был опасен…
Действительно, кто мог тогда знать, что спустя полгода Сергей Анисимов станет работать в той самой таинственной службе, которую представлял Иванов и которая носила весьма банальное на слух название – «Консультация».
Глава 1
Министерство обороны СССР. Из сообщений по отделу внешней безопасности спецпроекта «Отражение».
Сентябрь 1977 г. Совершенно секретно
«Вчера, 20 сентября, на полигоне 2-Б (Карельск), где находится основная научная база спецпроекта «Отражение», произошло чрезвычайное происшествие. Из всех подробностей пока доподлинно установлено, что после захода солнца над полигоном произошла яркая вспышка, в результате которой на несколько часов был выведен из строя весь персонал военной части и полигона. Сигнал бедствия получен с полигона только сегодня утром, 21 сентября, сразу после того, как первые сотрудники полигона начали приходить в себя…
…В настоящий момент расследование ЧП на полигоне 2-Б ведется специалистами оперативной группы КГБ при СМ СССР. Допросом персонала полигона 2-Б занимается сотрудник районного отдела г. Карельска, проходящий по внутренним шифрам комитета, как агент «Аякс»… В связи с особой важностью расследования инцидента, а также по требованию руководства спецпроекта «Отражение», все лица, причастные к расследованию, в настоящий момент находятся под усиленным наблюдением. Личное дело агента «Аякса» прилагается…»
21 сентября 1977 г.
Учетно-архивный отдел КГБ СССР
Дело № 75-09-2345-14 (2-Б).
Совершенно секретно
«…– Назовите точное время вспышки.
– С точностью до минут сказать не могу. Приблизительно в 21:40 по местному времени. До этого объект находился к югу от нашего полигона, но он очень быстро приблизился и оказался прямо над нами.
– Как выглядел объект?
– Пульсирующая звезда или огромная светящаяся медуза. Ничего другого на ум не приходит.
– Почему вы считаете, что объект имел целью именно уничтожение полигона?
– До вас меня уже несколько раз допрашивали. Значит ли это, что вы мне верите? Верите, что это был неопознанный летающий объект? Говорят, его еще видели над Петрозаводском!
– Я задал вопрос.
– Понимаю. Мы занимаемся… Вернее, раньше полигон работал над космическими технологиями и, в частности, над новыми видами топлива. А объект приближался предположительно со стороны финской границы. Вы же знаете, какие у нас напряженные отношения с Западом.
– Появление объекта сопровождалось какими-то необычными эффектами?
– Стыдно об этом говорить, но, если не считать вышедшей из строя радиосвязи, мы все испытали необъяснимый страх. Совершенную безысходность…»
