жалуешься морю, как ты несчастна. Твое несчастье длится только несколько дней, а ты готова рвать на себе волосы…
– Это не совсем так, – пробормотала Ангелин.
– Почему же не так?… А теперь просто представь, что это твое горе может продлиться тысячи лет! Много веков взаперти, практически безо всякой надежды на спасение, наедине со своей совестью, которая день и ночь ворочается в груди и не дает покоя… Ты видишь, как идет время, как все вокруг меняется, как люди влюбляются, расстаются, плачут, смеются, скорбят и все такое, но ты – ты не можешь жить, ты только существуешь там, где нет ничего, кроме боли… Это пытка. Существовать без жизни.
Ангелина закусила губу. Она вдруг очень ясно представила себе это – века полнейшего, горького одиночества, мимо движутся живые люди с живыми переживаниями, а тебе остается только лишь смотреть на них и понимать, что три дня свободы по сути своей короткий кошмар, в котором ты бежишь, бежишь до судорог в коленях и знаешь, что бег закончится новым веком забвения…
Русалка тихонько сжала локоть Ангелины, словно пытаясь приободрить. Жесткость исчезла с её лица, и опять оно стало нежным и ласковым, наверное, таким должно быть лицо матери…
Ангелина решительно выпрямилась.
– Вот что, – сказала она твердо, глядя русалке в глаза. – Я совсем не знаю, что должна буду сделать, чтобы исправить положение. Но я знаю, что и на самый страшный шаг храбрости у меня хватит. А если не хватит – то я себя заставлю его сделать.
– Когда придет время – ты будешь знать, что делать, – ответила русалка. – Тебе подскажет сердце и твоя душа. Но храбрость нам всем понадобится.
– Мне пора идти.
– До встречи.
Ангелина сделала несколько шагов, но потом, как будто вспомнив что-то, остановилась, обернулась и спросила:
– Мне удивительно знакомо ваше лицо. Мы не могли встречаться раньше?
– Очень может быть, – ответила русалка, соскальзывая в воду и поднимая фонтан брызг. Белая рука её взметнулась над водой, помахала Ангелине и исчезла.
Солнце наполовину скрылось за горизонтом. Ангелина постояла немного на пустом пирсе, а потом побежала домой.
Русалка нырнула поглубже, выплыла на поверхность, легла на воду и тихо закачалась на волнах. Рядом с ней появилась Фея Зеркального озера на троне из мыльных пузырей.
– Невероятно, – сказала русалка. – Какая в ней скрыта сила!
– Ты всерьез полагаешь, что… – начала Фея, но русалка прервала её:
– Мы узнаем это, когда придет время!… В доме на озере мне казалось, что нет более сильной человеческой души, чем у Кристины. Но сейчас я поражаюсь снова.
– Тебе не кажется, что ты слишком жестко с ней говорила?
– Жестко? М-да… Но иногда только жесткостью можно пробудить желание сражаться до конца, как это ни прискорбно. Если бы я знала другой способ вдохновить её, то воспользовалась бы им… Она вновь вся в огне. Итан был очень легкомысленен, разбудив в ней страстные чувства, но его можно понять – в каждой девушке ему хочется найти Сонели. Он устал.
– Наверное, мы все устали, – проговорила Фея. – Через несколько дней все решится – ещё одно столетие в зеркале или свобода.
– Ангелина первый раз в жизни влюбилась, – продолжала русалка. – Разве можно было предвидеть, что полюбит она именно нашего Итана? Грустное совпадение. И он тоже ищет в ней любовь.
– Ну, не знаю, – протянула Фея. – Я пыталась проследить судьбу Ангелины.
– И?
– И… и не нашла её в этом мире, – Фея задумчиво коснулась голой ступней изумрудной воды. – Я хотела сделать ей такой же подарок, как и Игорю с Кристиной. Однако путь её в реальности чересчур призрачен, он обрывается у зеркал. Что это может значить?
– Но ведь мы сможем найти её вторую половинку?
– Мы должны! – воодушевлено кивнула Фея. – Во всяком случае, поддержать в душе Ангелины огонь просто необходимо. Игорь и Кристина отлично справляются с «Не-имеющим-имени» и сдерживают его, но для решительного боя им все-таки нужна помощь, а значит…
– Подожди-ка, – вдруг оборвала её русалка, нахмурив брови, словно ей пришла в голову какая-то идея. – Ты говоришь – путь Ангелины обрывается у зеркал?…
– Совершенно верно.
– У меня мелькнула одна мысль… Я покину тебя, потому что хочу проверить кое-что…
Мелькнул серебряный рыбий хвост, и русалка исчезла в прозрачной глубине моря.
Ангелина вернулась домой, когда почти совсем стемнело.
Запыхавшись от быстрого бега, она сдержала дыхание, когда вошла в квартиру, и сразу же услышала голоса, невнятно бубнившие в комнате. Сняв сандалии, она на цыпочках подкралась к дверям и замерла, прислушиваясь.
Разговаривали Кристина, Игорь Алексеевич, Итан и ещё кто-то, незнакомый. Время от времени был слышен голос Феи.
Незнакомый голос – мужской, грубоватый, простуженный, терпеливо объяснял:
– Вы же прекрасно понимаете, что огненному цветку нужна жертва – чистая душа. Только одно существо способно утолить жажду огня своими хрустальными слезами. Самопожертвование – вещь ужасная, но в данном случае необходимая.
– Когда наступит момент – мы что-нибудь придумаем, – сказал Скальдин.
– Нет-нет, тогда может быть уже поздно. «Не-имеющее-имени» через считанные часы сможет проникнуть в этот мир следом за Итаном, и вы помешать ему не сумеете. Да это и не нужно. Вне зеркала, в настоящей реальности, будет возможность победить зло, сломить, потому что через зеркало вся его армия пройти не в состоянии. Он отберет только самых лучших и безжалостных воинов. Но и этого будет достаточно, чтобы оказать вам сопротивление. Если к рассвету того же дня цветок не усмирят хрустальные слезы жертвы и он не покинет предела подземелья – злу больше ничего не помешает утвердиться в земном мире, а Итану придется снова ждать сто лет, чтобы выйти на свободу… Впрочем, – с сомнением добавил тут же голос, – я не уверен в том, что через сто лет «Не-имеющее-имени» позволит Итану покинуть пределы зеркала. Возможно, это – последний наш шанс.
– А Сонели? – спросил Итан жадно.
– Когда зло будет сломлено, порабощенные души и души забвения освободятся, пробудятся. Где бы ни была в тот момент Сонели, она услышит нас и придет. Я уверен, что она уже рядом – проделана большая работа над фильмом, его выхода ждут и невозможно представить себе, чтобы все те новости, которые растекаются из съемочных павильонов по миру, не всколыхнули чувства в душе Сонели. Жаль, нам не хватило совсем немного времени, чтобы представить фильм широкой публике… Но что делать – зло рушит все наши планы.
– Значит, кто-то должен отправится в подземелье, чтобы принести себя в жертву огню, – сказал Итан.
– И не просто умереть в огне – он должен будет пролить в нем самые чистые и горькие слезы, – добавила Фея, и тут же её перебил простуженный голос:
– Только сердце, полное горячей и искренней любви способно на подобное самопожертвование. Кто в этом мире согласен погибнуть в огне?
Кристина сказала странным голосом:
– Но ведь дорогу в подземелье нужно ещё указать…
Скальдин настороженно произнес:
– Ты ведь не думаешь…
– Нет-нет, мне просто интересно, – поспешно ответила она, но у притихшей за дверью Ангелины перехватило дыхание от ужаса – она своей женской натурой поняла, что для себя решила в тот момент Кристина. Она едва не крикнула «Нет!», но успела зажать рот обеими ладонями. Её сердце громко заколотилось в груди…
