type='note' l:href='#n_22'>[22], заподозренных в неискреннем следовании христианской вере. В столице для короля и придворных была сооружена галерея, чтобы с нее можно было наблюдать за аутодафе. Рассказывают, что один из осужденных, дон Карлос де Сасо, идя на костер, сказал Филиппу: «Зачем ты мучаешь своих невинных подданных?» – и услышал в ответ: «Если бы мой сын был еретиком, я сам сложил бы костер, чтобы сжечь его!»
В какой-то степени свою искренность в этом вопросе король Испании доказал на практике. Его сын от Марии Португальской, дон Карлос, был уродлив, крайне жесток и, как полагают многие, имел психические отклонения, что было не редкостью в семье испанских монархов. Единственное существо в Эскуриале, к которому он был привязан, была мачеха, третья жена Филиппа Елизавета Французская. Она жалела пасынка и была внимательна к нему. Отца же Карлос ненавидел. Король подозревал это, а узнав о связях сына с протестантами в Нидерландах (тот уже давно позволял себе грубо вмешиваться в государственные дела), попросил духовника выведать истинные настроения принца. После многочисленных отказов исповедаться принц все же сознался, что хотел бы убить короля. Это решило его участь: Карлоса заключили в башню замка Аревало, где он и умер 25 июля 1568 г., сильно простудившись.
Это создало почву для многочисленных слухов, один страшнее другого. Говорили, что его отравили, или задушили подушкой, или отрубили ему голову… Документы, связанные с этим делом, не сохранились, так как перед смертью король Филипп приказал сжечь свои личные бумаги. Все это и создало ту самую «черную легенду», о которой говорилось несколько ранее. Но ей человечество обязано несколькими прекрасными литературными произведениями. Легенда послужила основой для знаменитых творений Шиллера («Дон Карлос»), Генриха Манна (дилогия «Юность и зрелость короля Генриха IV») и Томаса Манна («Тонио Крюгер»).
Подобно отцу, Филипп вел много войн, направленных на расширение Испанского королевства. Однако лишь немногие из них были удачными. В 1580 г. он присоединил к Испании Португалию. В 1571 г. его сводный брат Хуан Австрийский нанес турецкому флоту при Лепанто крупное поражение, которое во многом способствовало началу упадка Османской империи. Однако в борьбе с Англией испанцы потерпели фиаско. Поход знаменитой «Непобедимой Армады» – громадной испанской флотилии – закончился летом 1588 г. ее гибелью. В результате Испания потеряла господство на море. Большой неудачей закончилась и война Филиппа с Францией, начатая им в 1589 г. Он вмешался в борьбу французских католиков с гугенотами. Войска Филиппа сражались против вождя гугенотов Генриха Наваррского, осадившего Париж. Однако город вынужден был капитулировать, и испанцы сдались на милость победителя.
Любопытно, но по натуре Филипп вовсе не был жесток. Его действиями управляло чувство долга, ибо главную свою обязанность он видел в борьбе с еретиками. Но именно благодаря этому король заслужил печальную славу палача Нидерландов, которую разделил со своим наместником, герцогом Альбой, посланным на усмирение восставшей страны.
Противостояние между королем и жителями Нидерландов началось давно. Здесь еще со времен Карла V ненавидели испанцев, а Филиппа – в первую очередь. Неприязнь была обоюдной, но на первых порах под влиянием отца новый король не стал менять порядки в этих землях и ограничился лишь подтверждением прежних указов, направленных против еретиков. Однако если при Карле их исполняли без особого рвения, то теперь король начал преследование слишком снисходительных чиновников, приказал отбирать имущество у лиц, которые эмигрировали по религиозным причинам, следить за странствующими ораторами и певцами и разрешил иезуитскому ордену обосноваться в Бельгии, хотя знал, что это вызовет протест населения.
Еще большее возмущение вызвало увеличение количества епископств – шаг, которым Филипп хотел усилить в стране влияние католицизма, только усилил протест. Дошло до того, что по просьбе правительницы Нидерландов, сводной сестры короля Маргариты Пармской, ненавидимый народом министр Гранвелла был отозван в Испанию. Но на его место в качестве военного усмирителя бунтовщиков в августе 1567 г. прибыл герцог Альба, полностью разделявший ненависть Филиппа к протестантам. Из чувства долга он залил провинцию кровью. В этом ему помогала введенная и здесь инквизиция.
Чтобы иметь оправдание в глазах соседних держав, Филипп представил дело о Нидерландах на инквизиционный суд, который принял поразительное решение: все, виновные в ереси, отступничестве или бунте либо не оказывавшие сопротивления названным категориям населения, обвинялись в измене. После этого 16 февраля 1568 г. король издал эдикт, по которому фактически весь народ Нидерландов за измену приговаривался к смерти и конфискации имущества «без надежд на какую бы то ни было милость». Чтобы создать видимость законности, в стране был учрежден Совет по расследованию волнений, получивший название Кровавого, который не менее широко, чем инквизиция, применял жестокие пытки. Председателем совета был Альба, только за первые полтора года его правления было казнено более 6 тыс. человек.
Не приходится удивляться тому, что народ Нидерландов, в начале правления Филиппа не помышлявший об отделении от Испании, восстал. В апреле 1562 г. взбунтовались северные районы страны, позже к ним присоединились южные. Жестокая война длилась очень долго и шла с переменным успехом. Но в 1581 г. Филипп II по постановлению Генеральных штатов (парламента) был низложен и северные Нидерланды превратились в независимое государство. Однако эту независимость Испания признала только в 1648 г. на Вестфальском конгрессе – когда прах Филиппа уже почти полвека находился в земле.
Король умер в своем мрачном Эскуриале в 1598 г. от лихорадки. Наследнику, принцу Филиппу, родившемуся от его четвертого брака с дочерью императора Максимилиана II Анной Австрийской, в наследство досталась большая страна, вконец обессиленная войнами, непомерными налогами, отставшая от ряда европейских стран по уровню создания новых форм производственных отношений, характерных для нарождавшегося буржуазного строя, и утратившая значительную часть интеллектуального потенциала.
ЛОЙОЛА ИГНАСИО
Неуверенность в прочности собственной власти, вызванная ростом реформаторского движения в Европе, заставляла римскую курию искать новые пути и средства борьбы с этим явлением. Для борьбы с отступниками и «врагами церкви христовой» и был создан знаменитый орден иезуитов, который долгое время являлся основным средством политической и идеологической экспансии Ватикана. Его основателем был испанский монах Игнасио Лойола, история жизни которого стараниями восторженных католических биографов стала напоминать рыцарский роман. Однако таинственные провалы в биографии Лойолы позволяют предположить, что истинная деятельность главы иезуитов была скрыта за флером легенд и романтических домыслов.
Игнасио Лойола родился в 1491 г. в многодетной семье захудалого испанского идальго Бельтрама Лопеса де Рекальде из местечка Лойола, кичившегося своей родословной. Он утверждал, что среди его предков были кастильский гранд Антонио Манрике, герцог Нахаро, а самое главное – потомок первого астурийского короля Пелахо, граф Тревиньон.
Мать будущего отца иезуитов, Марина Соне, по преданию, подобно Деве Марии, отправилась рожать в хлев и положила новорожденного в ясли. Вдруг младенец закричал: «Назовите меня Иньиго (Игнасио)». Родители так и поступили. А крестным отцом мальчика стал королевский казначей Хуан Веласко.
Оставив службу, он забрал крестника у сильно нуждавшейся семьи и поселил его у себя в городке Аревало. Это открыло Иньиго путь ко двору. Когда он подрос, Веласко пристроил его пажем в свиту короля Фердинанда. С годами мальчик превратился в ловкого и изящного придворного. Он успешно ухаживал за дамами и зачитывался рыцарскими романами, но не чуждался и боевых искусств.
Придворная жизнь быстро надоела романтически настроенному юноше, и он, следуя примеру старших братьев, решил делать военную карьеру под началом дальнего родственника, герцога Антонио Манрик- Нахаро. Вскоре, благодаря отваге и энергии, он стал пользоваться репутацией самого блестящего офицера в армии герцога.
В 1520 г., когда Испания вела войну с Францией за Наварру, Иньиго Лопес был назначен комендантом важнейшей наваррской крепости Пампелуна. Войска неприятеля осадили крепость. Силы были не равны, но упрямый офицер на предложения сдаться отвечал отказом. При штурме он получил тяжелое ранение в левую ногу, потерял сознание, и его солдаты тут же сдались. Французский генерал Фуа-Леспар, восхищенный мужеством коменданта, приказал отнести его в один из ближайших домов и оказать
