уже камень был одет в пелеринку.
Но Птишка не обратила на это внимания. Ей надо было успеть напиться, наесться и наиграться, прежде чем кончится день. Она улетела только с приближением сумерек.
Она летела вдоль сверкающего ручья, пока не увидела под собой большой каменный дом. В доме было много окон, небольших окон, и все были открыты. Птишка спустилась на крышу и села, прислонясь спиной к трубе.
С одной стороны дома она увидела идущих людей. С другой стороны никого не было. Птишка выбрала спокойную сторону и спустилась еще немножко пониже, поближе к верхнему этажу. Заглянула в окно. Никого. Она увидела комнатку с кроватью, шкафом и стулом. Птишка долетела до кровати и легла. Кровать была мягкой и уютной. Вечер тоже. Птишка посмотрела в окно на небо. Становилось все темнее и темнее. Мимо лица луны проскользнуло маленькое заблудившееся облачко.
Время от времени в коридоре, совсем близко, слышались шаги, но в комнату никто не входил. Всю ночь. Никто в этом большущем доме так и не узнал, что Птишка нашла тут себе гнездышко. Едва наступило утро следующего дня, она улетела прочь. Весь день она опять играла в ручье, ела, пила, подставляла солнцу личико. А в сумерках опять прилетела в ту же комнату, чтобы сладко поспать.
25
Лутье проснулась первой и побежала к самому симпатичному дереву, чтобы за ним пописать. По земле как раз полз жучок, который, увы, погиб во время наводнения. Когда Лутье вернулась, никто уже не спал.
— Мы не дежурили, — сказали они. — Мы все проспали.
За ночь они замерзли, у них затекли руки и ноги, и им больше всего хотелось принять теплый душ или пенную ванну с экстрактом сосновой хвои.
Они неспешно позавтракали бутербродами и выпили по глоточку лимонада.
Вокруг простирался огромный мир. Казалось, в таком грандиозном пространстве невозможно найти то маленькое, что они искали, каким бы важным оно для них ни было.
Варре, Тине, Спасатель и Лутье решили хорошенько осмотреть все деревья в лесу, от корней до макушки. А также землю у корней и небо над макушкой. Работы было достаточно, хватит на целый день.
Чего только они не нашли!
Неудачное гнездо.
Заблудившуюся собачку.
Камень необыкновенной формы.
Заросший травой башмак.
Газетное объявление.
Несколько нежных перышек.
— Может быть, это ее перышки, — сказала Тине с надеждой.
Немного дальше они нашли еще несколько перышек. Мысленно провели прямую линию. Она начиналась у первых перышек, проходила через другие и потом уходила в бесконечную даль. Вот они и двинулись по этой линии в сторону бесконечной дали.
Когда уже начало смеркаться, они вышли из леса и вскоре пересекли ручей, в котором весь день плескалась Птишка.
— Ух ты, — воскликнула Тине, — наконец-то я могу хоть немножко помыться.
Она сняла туфли и чулки и осторожно ступила на гладкие камни.
— Уф, — вздохнула она с облегчением, — уф, уф…
Но тут она увидела чуть ниже по течению что-то голубое. Сначала подумала, что это, может быть, полотенце, которое ей очень пригодится. Но голубой цвет был в точности голубым цветом пелеринки, которую Тине сама шила.
— Птишка! — закричала Тине. — Вон там! Там лежит Птишка!
Остальные побежали по берегу, а Тине еще бултыхалась в воде.
— Подождите меня! — кричала она.
Они думали, что в воде лежит сама Птишка, но оказалось, что это камень. Камень в голубой пелеринке.
Они молча смотрели на камень. Тине взяла пелеринку, осмотрела ее внимательно и прижала к груди.
Лутье тоже ее узнала. И Спасатель помнил совершенно точно, что девочка на водосточном желобе была одета именно в такое платьице.
Варре понял, о чем задумалась Тине.
— Нет, не может быть, — сказал он. — Этот ручей слишком мелкий, чтобы в нем утонуть. Она сняла пелеринку, потому что та ей мешала.
— Но ей же не дотянуться до пуговицы?
— Может быть, пуговица сама выскочила из петли, — сказал Варре. — Если тот, у кого на одежде пуговицы, очень много прыгает и скачет, то пуговицы тоже скачут сами по себе. Такое бывает.
— Но не исключено, что все же придется кого-то спасать, — сказал Спасатель.
Он предложил пройти вниз по ручью и посмотреть, нет ли в нем кого.
Темнело очень быстро, но луна освещала им путь. У луны было озабоченное выражение лица, но у нее всегда так.
Спасатель снова испугался, что найдет обглоданные кости съеденного ребенка. Ведь хищные птицы не едят голубых пелеринок. Возможно, они сначала снимают пелеринку с жертвы, как шкурку с апельсина.
Тине очень хотелось верить тому, что сказал Варре. Но в голову ей то и дело закрадывались всякие другие мысли. Например, что Птишку поймали и теперь набивают опилками, чтобы сделать из нее чучело и дорого продать в Кунсткамеру.
Лутье думала, что Птишка, возможно, ступила на черную плитку в тротуаре и упала в страшный подвал, где у нее ощипали все крылышки, причем без наркоза.
А Варре думал так: птицы не любят одежду на пуговицах. Вот не любят, и все тут.
26
Рядом с ручьем стоял большой дом с множеством маленьких окошек. В него вела высокая дверь, над которой было написано: «Санатель „Ручеек“».
— Санатель, — сказала Тине, — интересно, что это такое?
— Думаю, ударение падает на последний слог, «санат
