кругами вокруг глаз — такими же красными, как красные туфельки, стоявшие на полу.
— Значит, та голубая, — сказал Варре заикаясь, — это и была… Да? Но как так? Или нет?
— Да, — всхлипнула Тине, — именно так, как ты говоришь.
Они сели рядом на свои табуретки. И обнялись.
— Ах, Варре, — сказала Тине.
— Ах, Тине, — сказал Варре.
— Я ничего не могла поделать, — плакала Тине.
— С птицами всегда так, — сказал Варре. — Их не удержишь. Вдруг улетают, и все.
— Но Птишка улетела слишком рано. Она даже и яйца себе сварить не сумеет. И я хотела спеть ей еще столько чудесных песен, которых она не знает.
Приспособление для еды стояло рядом со столом. Такое чудное изобретение. Но теперь в нем не было толку.
По потолку полз вкусный паучок.
— Наверное, лучше было вообще не приносить ее домой, — сказал Варре.
— Ну что ты, хорошо, что ты ее принес, — сказала Тине. — А то бы я так и не узнала, чего мне не хватает. Ведь прежде, бывало, сижу и думаю: чего же это мне не хватает. А теперь знаю.
Тине подобрала с пола перышко.
— Ты заметил, какие у нее были нежные перышки с внутренней стороны крылышек? — спросила она.
— Да, — ответил Варре. — Нежные-нежные.
— И как хорошо она уже начала говорить.
— Да, хириши гивирить.
— М-да.
— Ага.
Они помолчали. Потом Варре сказал:
— Вот бы у нас тоже были крылья, мы полетели бы ей вдогонку.
Но почти все люди, сделавшие себе крылья, в итоге все равно падали обратно на землю. Ведь они были ненастоящие.
12
Далеко-далеко без туфелек летала Птишка по небу. Снизу она напоминала большую хищную птицу. Хищные птицы охраняются государством, и люди их не трогают.
Она видела под собой огромные густые леса, куда, казалось, не ступает нога человека. И еще озера, по которым плавали парусные яхты. Они бесцельно проплывали от одного берега к другому. Множество крохотных людей — с такого расстояния не было видно, кто мужчина, а кто женщина.
Ух, как она летала! Баттерфляем, кролем на спине, летательным брассом.
А потом она увидела внизу большой город. Увидела трубы и крыши. Парк с деревьями. Колокольни.
Она плавно спустилась пониже и села на плоскую крышу, возле трубы. У нее побаливало левое крыло, сзади и внизу.
Рядом с плоской крышей находилась покатая крыша с открытым чердачным окном. Туда и перелетела Птишка. Посидела немножко на водосточном желобе и заглянула в окошко. Внутри была тихая комнатка с кроватью, стулом, шкафом и книжной полкой. На полу лежали игрушки, а на стенах висели картины. Птишка залетела в комнату и легла на кровать. Прямо в пелеринке, потому что пальчиками ног не могла достать до пуговицы.
Она быстро заснула, и в комнате еще долго стояла тишина.
Птишка спала и не видела, что по потолку разгуливает вкусная толстая муха. Что небо постепенно становится серым с зеленым оттенком. Что в комнату вошла девочка и прогнала тишину.
Девочку звали Лутье. Она сразу заметила, что у нее гости. Увидела Птишкины босые ножки, пальчики с перепачканными в земле ноготками.
И крылышки.
Но девочка не удивилась. Ни капли. Она так и думала, что рано или поздно к ней в гости придет кто- нибудь необыкновенный. Во всяком случае, она часто изо всех сил, зажмурившись, представляла, что когда-нибудь, вернувшись домой, обнаружит у себя в комнате кого-нибудь совершенно необыкновенного.
Например, такого:
Или такого:
Или такого:
Вот ее мечта и сбылась. Теперь она знала, какой способ мечтать самый действенный.
Она потрогала крылышки: точно ли они не снимаются. От этого Птишка проснулась.
— Привет, — сказала Лутье, — так я и думала.
— Пип, — ответила Птишка.
— Ты наверняка сама прилетела сюда на крылышках.
— Мими.
— Так и есть, — сказала Лутье. — Приделаны крепко-накрепко. Это правильно. Потому что если крыло отвалится, то упадешь на землю.
— Пипи.
— Я надеюсь, ты сможешь пожить у меня подольше, — сказала Лутье, — потому что мне будет жалко, если ты сразу улетишь. Но, если тебя увидит мой папа, он тебя прогонит: А я так не хочу. Как тебя зовут?
— Птишка, — сказала Птишка.
— А меня Лутье.
Лутье жила с папой. Он всегда был очень занят. Казалось, он постоянно должен следить за тем, чтобы все на свете происходило правильно. За тем, чтобы машины ездили по правильной стороне, чтобы листья с деревьев успели убрать до наступления зимы, чтобы дома стояли вертикально. У него всегда была уйма забот, и об этом можно было догадаться по выражению его лица и по форме брюк.
Он считал, что от гостей одна морока. И от Лутье в основном тоже морока. В таких случаях он ей говорил: «Я занят, не морочь мне голову». Хотя от нее могла быть не морока, а польза, если бы папе только пришло это в голову.
Папа мог бы использовать ее
— Скажи, а где можно достать такие крылья? — спросила Лутье у Птишки.
— Пип, — ответила Птишка.
— Наверняка за границей.
В своей собственной стране Лутье никогда еще не встречала людей с крыльями. Но она совсем не удивилась, что такое бывает. Она видела по телевизору, что есть люди, которые превращают мужчину в женщину и наоборот. И что можно вывести дерево, на котором будут расти полуперсики, полусливы. А также полуяблоки и полуклубника. Этакие клублоки или яблоника. И что отрезанные пальцы и кусочки кожи можно снова пришить куда угодно и когда угодно. Она видела по телевизору крупным планом, как
