продуктивного воображения получил название 'эмпирического синтеза схватывания'). B. Категории сводятся им к сумме Я (единства апперцепции) и схватывания. Я привносит всеобщность (в силу параллелизма с объектом), схватывание же - временные формы и синтез представлений. Здесь истоки (но не более чем) определения категорий, с одной стороны, через отношение единства апперцепции к воображению (в подготовительном наброске к первому изданию 'Критики' LBl B12 и в самом первом издании), с другой через 'чистый синтез, представленный в общей форме', при одновременном утверждении, что 'синтез ... есть исключительно действие способности воображения' (А 78 / В 103-104 - в первом и во втором изданиях 'Критики'). Отсюда же идет различение Кантом субъективного и объективного единства апперцепции и признание им зависимости первого от второго (особенно подчеркнутого во втором издании - см. В 140; А 122-123), а также привязка категорий к соединению представлений в 'сознании вообще' в отличие от их субъективного соединения в 'сознании моего состояния' (4: 57, 62-63 - в 'Пролегоменах'). Временные границы первой стадии распространяются до конца семидесятых годов. Об этом свидетельствуют уже упоминавшиеся выше лекции по психологии. Воображение, или 'образная сила' (bildende Kraft), в его трансцендентальной функции здесь еще не структурировано, определение же рассудка через воображение уже присутствует: 2' 0как приходят в голову чистые рассудочные понятия? Мы знаем о предметах созерцания благодаря образной силе, находящейся между рассудком и чувственностью. Если эта образная сила - in abstracto, это рассудок. Условия и действия образной силы, взятые in abstracto, составляют чистые рассудочные понятия и категории рассудка' (XXVIII: 239; ср. XVIII: 26, 70).
Вторая стадия. Кант чувствует необходимость ввести новый компонент в общую схему взаимодействия познавательных способностей. Ведь схватывание (направленное на единичное) подчинено общим функциям синтеза. Как проиллюстрировать это подчинение? В основании эмпирического синтеза схватывания должен быть положен чистый временной синтез воображения, общие формы которого ('трансцендентальные схемы' - А 138-139, 142 / В 177, 181) одно время полностью совпадали у Канта с категориями. Этот синтез протекает за пределами сознания - иначе он целиком растворял бы в себе эмпирический синтез схватывания, и нельзя было бы говорить о субъективном единстве сознания и субъективности вообще. Канту не пришлось бы, уподобляясь Копернику, смело идти 'против чувств' (В XXII). Эта стадия гипотетична, ибо в чистом виде не представлена ни в одном из сохранившихся манускриптов. Тем не менее упомянутый синтез встречается нам в более поздних текстах (в наброске LBl B12 1780 года и первом издании 'Критики') - под именем 'чистого синтеза схватывания' (А 100) или 'чистого синтеза воображения' (XXIII: 18). Кант специально подчеркивает его 'чистый, но чувственный', т.е. в данном случае временной характер (ibid.).
Третья стадия. Кант замечает, что его понимание категорий приводит к слиянию их с модусами конкретной формы чувственности (времени), что противоречит изначальным целям дедукции (см. 3 главу). Беспокойство Канта по этому поводу ощутимо уже в лекциях по психологии, которые мы отнесли к первой стадии. Оно проявляется в том, что вслед за изложением своей новейшей 'темпоральной' теории рассудка Кант неожиданно воспроизводит старую (фундаментальную для критической философии) концепцию, которая предполагает жесткое разграничение чувственных и рассудочных представлений. Он словно пытается сопоставить их и убедиться в отсутствии противоречий (ср. XXVIII: 239, 241). Однако вскоре Кант приходит к выводу о неизбежности пересмотра 'темпоральной' теории. Выход из ситуации видится ему в распространении значимости категорий на все возможные (чувственные) созерцания. Расширение области возможного применения категорий по инерции влечет за собой допущение новой разновидности продуктивного воображения - 'трансцендентального синтеза воображения', направленного на 'многообразное, без различия созерцаний' или на 'предметы вообще', а также сохранение тезиса о производной природе категорий: 'Трансцендентальный синтез воображения лежит в основании всех наших рассудочных понятий' (XXIII: 18; LBl B12). Это позиция подготовительного наброска дедукции 1780 года и первого издания 'Критики'. Теперь Кант выстраивает такую иерархию синтезов продутивного воображения: 'Продуктивное воображение 1. эмпирично в схватывании, 2. чисто, но чувственно относительно предмета чистого чувственного созерцания, 3. трансцендентально по отношению к предмету вообще. Первое предполагает второе, а второе - третье' (ibid.). Правда, в первом издании 'Критики' особая природа 'трансцендентального синтеза воображения' акцентируется Кантом только в рамках дедукции 'сверху' (А 118), где как раз и решается задача 'разрыва' категорий с формами внутреннего чувства, в других же местах термины 'чистый' и 'трансцендентальный' относительно воображения употребляются как синонимы (А 142, 145 / В 181, 185; А 100, 102).
Четвертая стадия. Это - позиция второго издания 'Критики'. Кант обнаруживает, что распространение синтеза воображения на предметы созерцания вообще лишает воображение не только временных, но (при широкой трактовке термина 'созерцание вообще' в целях практической философии) и чувственных характеристик (ср. XVIII: 220-221). Поэтому Кант ликвидирует этот уровень многоступенчатого синтеза воображения. 'Трансцендентальное' воображение полностью перетекает в 'чистое' воображение и окончательно сливается с ним. В то же время, и во втором издании 'Критики' сохраняется троичная структура высших синтезов познавательной способности. Место 'трансцендентального синтеза воображения' из первого издания занимает теперь трансцендентальный 'интеллектуальный синтез' через категории, касающийся 'многообразного созерцания вообще' (В 151).
Окинув взглядом перечисленные стадии, нельзя не обратить внимание на изменчивость и подвижность кантовской теории познавательных способностей. Это впечатление еще более усилится, если вспомнить, что Кант уточнял ее и в девяностые годы, вплоть до последних разработок в 'Opus postumum'. Кант настойчиво искал адекватную 'психологическую' интерпретацию однажды найденного алгоритма. Сам этот алгоритм всегда оставался неизменным фоном кантовских исследований, невзирая на то, что Кант вскоре отказался от предпосылок, которые привели к его формулировке. Так вернемся же к изначальной редакции этого алгоритма и подведем итоги рассмотрения первого варианта полной субъективной дедукции!
Этот созданный Кантом в 1775 году вариант органично сочетал в себе положения 'достаточной' дедукции и тезисы, имеющие отношение к единству апперцепции и его условиям. Основные моменты 'первоначальной дедукции' таковы. Базис всего аргумента составляет 'достаточная' дедукция, показывающая, что необходимым условием отнесения представлений к вещам самим по себе является их связывание в мышлении с помощью категорий. Важно отметить, что 'достаточная' дедукция в 1775 году была ориентирована на 'категории отношения' в связи с модусами нашей формы чувственного созерцания, времени, и развивалась в русле будущих 'доказательств основоположений чистого рассудка' из 'Критики'. Другим важнейшим положением дедукции 1775 года было признание Кантом того, что Я как тождественное представление есть вещь в себе, данная нам в особом нечувственном созерцании, апперцепции. На основании этих положений Кант делал вывод, что все, что может дойти до нашего Я, т.е. быть воспринято нами, подчинено категориям и, что особенно важно, в числе этих категорий должны быть и категории отношения. Тем самым Кант достигал целей полной субъективной дедукции, или трансцендентальной дедукции как таковой, состоящих в доказательстве необходимого отношения явлений как предметов возможного опыта к категориям и обосновании посредством этого возможности априорного познания этих предметов с помощью чистых понятий рассудка.
Мы вышли из галерей кантовской дедукции и в рамках данной главы остается обсудить два вопроса. Во-первых, насколько корректен с логической точки зрения аргумент, развивавшийся Кантом в 1775 году, при условии признания истинности его предпосылок? Во-вторых, почему Кант все же отказался от первоначального варианта дедукции к 1781 году? Рассмотрим эти вопросы по порядку.
В тексте данной главы предполагалось: признание того, что только при помощи категорий можно помыслить представления относящимися к объекту самому по себе, логически эквивалентно допущению, что к предмету самому по себе действительно могут относиться только представления, связанные сообразно категориям. Лишь в этом случае можно с полным основанием 'перевернуть' данный тезис на Я как вещь в себе и утверждать, что все возможные предметы восприятия должны быть подчинены категориям.
Сам Кант придерживается именно такого мнения (XVII: 648). Однако тождество этих тезисов не самоочевидно. Требуется дополнительное обоснование, оправдывающее возможность перехода от условий мыслимости объективной связи представлений к условиям существования подобных связей и
