тебе вернули свободу, на которую ты имеешь право.
Тебя никогда не смогут вознаградить за те страдания, которые ты без всякой вины перенес в тюрьме. Я сидел в фашистской тюрьме и знаю, что это такое. Но ты должен знать, что трудовая Италия — на твоей стороне, и я хотел бы обнять тебя, свободного, в Софии и попросить у тебя прощения за то, что в моей стране тебе несправедливо причинили столько страданий».
Весной 1984 г., спустя 17 месяцев после ареста Антонова это событие впервые прокомментировал Ватикан в ответ на обращение святейшего синода болгарской православной церкви от 18 марта 1984 г. Болгарский патриарх Максим направил послание папе римскому, напомнив ему, что Антонова опять томят за решеткой; возводят на него явную клевету, а тем временем к клеветнику «было проявлено милосердие и снисхождение с вашей стороны, когда вы его посетили». Патриарх обратился к главе римско-католической церкви с «настоятельной просьбой содействовать тому, чтобы не виновный ни в чем Сергей Антонов как можно скорее был освобожден и возвратился на родину к своей семье». Ответ папы Иоанна Павла II был датирован 30 апреля: «Ватикан информировал итальянское правительство о своей озабоченности этой человеческой судьбой».
«Теперь же, ввиду инициативы Вашего Преосвященства и святого синода, — говорилось далее в ответе, — был сделан еще один демарш министру иностранных дел Италии. Итальянское правительство со своей стороны сообщило, что обязано оставаться в объективных границах своих конституционных полномочий, которые не позволяют ему влиять на решение, право на вынесение которого принадлежит исключительно судебным властям. Однако правительство принимает меры к ускорению судебной процедуры по делу г-на Антонова».
В середине июня 1984 г. итальянские судебные власти вновь вынуждены были объявить о переводе болгарского узника из тюремной камеры под домашний арест «в целях лечения». Однако в сообщении итальянского агентства АНСА (18.6.1984) по этому поводу говорилось, что Антонов пока еще не может покинуть тюрьму «Реббибия», так как служба ДИГОС, отвечающая за охрану Антонова, считает, что не может гарантировать безопасность Антонова в квартире на улице Галяни, куда он должен быть переведен. Защитники Антонова адвокаты Дж. Консоло и А. Ларусса по согласованию с болгарским посольством должны указать другую квартиру, куда их подзащитный будет помещен под домашний арест, а судья и полиция должны высказать свое мнение о ее пригодности.
Решение судьи-следователя Мартеллы основывается на заключении судебно-медицинской экспертизы, продолжавшейся три месяца. Согласно этому заключению «Сергей Антонов находится в тяжелом психическом состоянии и дальнейшее пребывание в тюрьме может нанести ущерб его здоровью».
И снова ничего не было сказано о необходимости полного и безусловного освобождения Антонова, о снятии с него необоснованного обвинения. Ничего не говорилось и о необходимости расследования подлинных мотивов антиболгарской провокации, наказании виновных, восстановлении доброго имени Антонова, пресечении клеветы в его адрес и в адрес его страны.
Вечером 22 июня 1984 г. С. Антонов вновь (как и в конце декабря 1983 г.) покидал тюрьму «Реббибия», направляясь под домашний арест на квартиру по улице Пола, где он жил раньше. Там уже в окнах обычные стекла заменили на пуленепробиваемые, стены комнат изнутри обшили звуконепроницаемыми панелями, оборудовали специальные помещения для внутренней и наружной охраны. Заключение тяжело сказалось на здоровье С. Антонова. Он потерял в весе 15 килограммов, у него все чаще стали случаться провалы в памяти. Как сообщала итальянская газета «Репубблика» (23.6.1984), даже тюремный медицинский персонал предлагал перевести его под домашний арест. Но и выход Антонова из тюрьмы был использован для нагнетания психоза: узника везли как особо опасного преступника, под завывание полицейских сирен. Он сидел в машине в наручниках между двух агентов в штатском.
Незадолго до решения судьи-следователя Мартеллы западные средства массовой информации, в первую очередь американские и итальянские, как по команде, подняли невероятный шум вокруг опубликованной без разрешения итальянских властей так называемой «копии доклада» прокурора Альбано, по существу версии обвинительного заключения по всему этому делу. Цель нового всплеска антиболгарской клеветнической кампании доказать недоказуемое: будто Антонов, а следовательно, и Болгария были «связаны» с покушением.
В декабре 1983 г. Иларио Мартелла закончил следствие по делу, возбужденному в связи с обвинением в покушении на жизнь главы римско-католической церкви папы Иоанна Павла II против трех болгар — Антонова, Айвазова и Василева и шестерых турецких граждан, в том числе террориста-убийцы Мехмеда Али Агджи.
Судья-следователь передал дело (25 тыс. страниц судебных материалов) в канцелярию следственного отдела и предоставил его в распоряжение прокуратуры, которая должна была дать заключение в предусмотренный законом 30-дневный срок (в соответствии со ст. 369 итальянского уголовно-процессуального кодекса).
Заместитель генерального прокурора Антонио Альбано подготовил 78-страничное заключение по следствию и представил его в канцелярию спустя 5 месяцев — в мае 1984 г.
Несмотря на то что на заключение распространяется тайна ведения следствия (в силу ст. 307 уголовно-процессуального кодекса), в печать просочились сведения о его содержании. Американская журналистка Клэр Стерлинг, тесно связанная с ЦРУ, опубликовала статью «Доклад итальянского прокурора о покушении на папу Иоанна Павла II» на двух полных полосах газеты «Нью-Йорк тайме» (10.6.1984), во французском еженедельнике «Экспресс» (22.6.1984), в итальянской прессе и в ряде наиболее крупных политических изданий других западных стран.
Антонио Альбано попал в незавидное положение. По его требованию судья-следователь Иларио Мартелла должен предать обвиняемых Антонова, Айвазова и Василева суду за преступления, которых они не совершали, при отсутствии каких бы то ни было доказательств вины.
Единственным «аргументом» в пользу этого необоснованного требования являются ложные показания убийцы Мехмеда Али Агджи. На них-то и ссылался прокурор Альбано.
Между тем анализ заключения прокурора показывает, что «болгарское участие в покушении» и «соучастническая деятельность в заговоре» С. Антонова, Т. Айвазова и Ж. Василева не имеют никаких доказательств.
Почему прокурор Альбано верит Агдже? — задает вопрос болгарский адвокат А. Доспевски, юридический советник С. Антонова, в своей статье, опубликованной в софийской газете «Отечествен фронт» (3.8.1984).
«Данные представленного Альбано заключения, — пишет он, — свидетельствуют, что заместитель генерального прокурора использует клеветнические измышления Агджи о болгарском участии в покушении, руководствуясь следующими соображениями:
1. «Агджа дает убедительную версию преступления», потому что «его показания нашли объективное подтверждение в объяснениях других обвиняемых».
Это абсолютно несостоятельный вывод. Из интерпретации объяснений других обвиняемых, сделанной заместителем генерального прокурора, явствует обратное. Ни один из них не сделал какого бы то ни было признания об участии в заговоре с целью убийства папы, а также об участии в этом заговоре С. Антонова, Т. Айвазова и Ж. Василева или о своем знакомстве с ними. Недовольный этим прокурор называет их «лжецами».
Обвиняемый Бекир Челенк, по мнению прокурора, занял позицию «полного отрицания». Обвиняемые Челеби и Мерсан также. Местонахождение обвиняемого Челика неизвестно, и потому он не был допрошен. Обвиняемый Багджы признает единственно то, что передал Агдже оружие в Милане, но отрицает какое бы то ни было участие в заговоре или знакомство с другими обвиняемыми и конкретно с Антоновым, Айвазовым и Василевым.
Обвиняемые Антонов, Айвазов и Василев с возмущением отвергли все клеветнические показания
